Правозащитник Сергей Григорьянц об объекте культурного наследия, поврежденном Петром Павленским.
Правозащитник Сергей Григорьянц, диссидент, бывший политзаключенный, выступал свидетелем защиты на суде по делу акциониста Петра Павленского, обвиненного в повреждении объекта культурного наследия — поджоге дверей здания ФСБ на Лубянке. Поскольку речь шла именно о культурном наследии, Григорьянц в своем выступлении подчеркнул, что, действительно, «здание, которое едва не повредил обвиняемый, является культурным и историческим памятником», и рассказал, в чем именно состоит его культурная и историческая значимость. Предварительный текст выступления Сергея Григорьянца размещен на его сайте. «Артгид», с разрешения автора, публикует фрагмент, посвященный некоторым архитектурным особенностям здания ФСБ.
Очень высокое (которое, конечно, войдет в русскую историю) значение сегодняшнего суда состоит в том, что это первое за 98 лет судебное заседание, где речь идет об отношениях гигантской, известной под разными именами (ЧК, ГПУ, НКВД, КГБ, ФСБ) организации и русского народа, который здесь представляет художник Петр Павленский. Конечно, Никита Хрущев безуспешно пытался уничтожить КГБ, были проведены десятки судов, в результате которых были расстреляны или осуждены на долгие сроки многие палачи, но эти суды были закрытыми, а сегодня мы впервые присутствуем на открытом публичном суде при всем его небольшом объеме. Будем надеяться, что за ним последуют дальнейшие процессы по типу Нюрнбергского над сотрудниками СС и гестапо.
В августе 1991 года тысячи москвичей пришли на площадь Дзержинского для того, чтобы выразить свое народное отношение к Лубянке, разгромить здание и расправиться с его сотрудниками. Только снос памятника Дзержинскому отвлек внимание тысяч человек и спас сотрудников Лубянки от народного самосуда. Когда примерно через год в одной моей статье в газете «Известия» было об этом упомянуто, генерал КГБ Кандауров замечательно мне ответил: «Вы зря так волновались, Сергей Иванович, о нашей безопасности, у нас было достаточно пулеметов, чтобы защитить себя».
Здания страхового общества «Россия» на Лубянской площади. Начало ХХ века
Теперь я бы хотел предъявить суду четыре фотографии, дополняющие заключение Министерства культуры о значении и некоторых особенностях памятника культуры, который едва не повредил художник Петр Павленский. На первой фотографии два здания страхового общества «Россия», ничем еще не примечательные, где разместилось ЧК после переезда в Москву. На следующей фотографии видим перестроенное второе здание, уже имеющее некоторые специальные особенности.
Лубянская площадь. 1958-1959. Источник: pastvu.com
Господин Петр Павленский и сотрудники Министерства культуры, вероятно, знают, что практически под той дверью, которую пытался повредить Павленский, находились и находятся тюремные камеры. Менее известно, что в глубине здания находится идущая наверх лестница, доходящая прямо до часов на крыше памятника и ведущая в прогулочные дворики для заключенных. Именно они загорожены от остального города странной архитектурной особенностью — трехметровой стеной на крыше. И в этом — в тюрьме, в тюремных двориках, нависающих над столицей России, — и заключено архитектурное и социальное своеобразие этого дома. К концу правления Хрущева Лубянка, как говорили, перестала использоваться как политическая тюрьма. Можно бы думать, что все это ушло в прошлое, но посмотрим на две следующие фотографии реконструкции нашего памятника. На одной из них виден процесс архитектурного объединения двух зданий, производившийся в 1983 году при Андропове.
Исторический сайт Багира - тайны истории, загадки мироздания. Загадки великих империй и древних цивилизаций, судьбы исчезнувших сокровищ и биографии людей изменивших мир, секреты спецслужб. История войн, загадки сражений и боёв, разведывательные операции прошлого и настоящего. Мировые традиции, современная жизнь России, загадки СССР, главные направления культуры и другие связанные темы - всё то о чём молчит официальная история.
Изучайте тайны истории - это интересно…
Сейчас читают
«Казак-масон» звучит примерно тан же, как «вегетарианец-людоед». Тут уж либо одно, либо другое. Либо тайная и космополитическая деятельность, не придающая значения различиям по национальности и вероисповеданию, либо открытая всем пулям служба за веру, царя и отечество.
Илья Глазунов откровенно сказал мне: в 16 лет он решил уйти в монастырь. Юноша приехал в послевоенный Ленинград из эвакуации, оставшись круглым сиротой - во время блокады он потерял папу, маму, бабушку, тетю и дядю. И через несколько дней, проведённых в городе, отправился в пустынь. Но старец-монах сказал: «Посмотри вокруг, к нам приходят люди, которые уже прожили свою мирскую жизнь. У тебя она ещё впереди. Иди и возвращайся в мир. Найди в себе силы, чтобы жить». Потом Глазунов часто вспоминал эти слова. И много раз искал силы - чтобы жить.
В первых официальных сообщениях об аресте Берии, появившихся 26 июня 1953 года, обвинения были сформулированы довольно стандартно - «вредительство», «шпионаж», «заговор».
Примерно в конце второго тысячелетия до нашей эры жители восточного Средиземноморья научились варить и обрабатывать железо. После господства бронзы это был настоящий военный прогресс. Мечи стали не такими тяжёлыми, а клинки не ломались от сильного удара.
Светлояр - одно из самых загадочных озёр России. Исследователи изучают его уже полвека и до сих пор не пришли к согласию в вопросе о происхождении Светлояра. Необычна и вода озера - её можно хранить много лет, и она не потеряет своей чистоты и вкусовых качеств. В районе этого водоёма и его окрестностях чаще, чем в других местах, наблюдаются аномальные явления. Наконец, со Светлояром связана знаменитая легенда о граде Китеже, в одночасье погрузившемся на дно озера.
В научных статьях и полевых отчётах, посвящённых ежегодным археологическим исследованиям, изредка можно встретить древние захоронения, которые резко выделяются среди аналогичных памятников.
Легенды времён античности гласят, что Поликрат - тиран самосский - был необыкновенно везучим человеком. Суеверные друзья призвали Поликрата пожертвовать чем-нибудь дорогим, дабы умилостивить завистливых богов. Тогда Поликрат бросил в пучину моря драгоценный перстень. Но прошли считанные часы, и, разрезав только что пойманную рыбу, слуги царя вынули из её желудка перстень своего хозяина. Увидев это, друзья ужаснулись и поспешили покинуть двор Поликрата, ибо подобное счастье рано или поздно должно было смениться великими бедами. Позже этот перстень, согласно Плинию Старшему, много лет хранился в Храме Согласия в Риме.
18 августа 1847 года, около то часов утра, по Парижу разнеслось страшное известие. На рассвете в своём доме в предместье Сент-Оноре была зарезана герцогиня де Шуазёль-Прален, дочь маршала Себастьяни, министра и посла короля Луи-Филиппа.
При Екатерине II на смену ей пришла Тайная экспедиция Розыскных тайных дел. Там разбирали дела по оскорблению царствующих особ, чеканке фальшивой монеты и преступления против государства.
В 1870-х годах дом на Лубянке выкупил богатый тамбовский помещик и гравер-офортист Николай Мосолов.Будучи одиноким человеком, он жил в огромной квартире главного корпуса, а флигеля и дворовые строения сдавал в аренду Варшавскому страховому обществу, трактирам и магазинам. На верхних этажах находились меблированные комнаты. Их занимали бывшие тамбовские помещики, проживавшие остатки «выкупных» от освобожденных ими крестьян. А совсем обедневших помещиков владелец содержал за свой счет. В 1894 Мосолов продал все свои владения страховому обществу «Россия».
Желая окупить затраты, общество обратилось к властям за разрешением построить новый каменный четырех- или пятиэтажный доходный дом со множеством квартир.
В удовлетворение этого ходатайства управа намерена перенести водоразбор Лубянской площади на Шиповский проезд. От этой переноски водоразбора улучшится вид площади и не будет на ней никогда не пересыхающей грязи.
Городские власти дали добро. В конкурсе на строительство нового здания победил проект Н.М. Проскурнина, но его пришлось исправить, так как страховое общество «Россия» купило еще один участок земли. Тогда появилась идея построить на этих участках, разделенных Малой Лубянкой, сразу 2 зданий в одном стиле. Работы поручили опытному архитектору А.В. Иванову (автору проекта гостиницы »).
В 1898 году первое здание было готово. Крышу его украсили башенки, а центральную (с часами) венчали две стилизованные женские фигуры - символы Справедливости и Утешения. Второе здание в четыре этажа построили вдоль Малой в 1897-1900 годах.
В декабре 1918 года частные страховые общества ликвидировали, а их имущество национализировали. Дом страхового общества «Россия» на Лубянке хотели отдать Московскому совету профсоюзов, но в него въехали представители НКВД РСФСР.
Как читать фасады: шпаргалка по архитектурным элементамВ сентябре 1919 часть этого дома заняли работники новой службы - Особого отдела Московской ЧК. Затем и весь дом вместе с расположенными внутри квартала меблированными комнатами «Империал» отдали Центральному аппарату ВЧК. Комнаты доходных домов заняли сотни сотрудников, а бывшие нумера «Империал» превратились в печально знаменитую внутреннюю тюрьму. С этого времени дом на Лубянской площади постоянно занимали спецслужбы - ОГПУ, НКВД и МВД, НКГБ, МГБ и КГБ СССР. С 1996 года здесь работает ФСБ.
К концу 1920-х ведомству стало тесно на Лубянке, поэтому за зданием общества «Россия» по проекту А.Я. Лангмана и И.Г. Безрукова возвели здание в конструктивистском стиле. Новая постройка слилась воедино со старым зданием, которое надстроили на 2 этажа.
В 1939 году Лаврентий Берия поручил А.В. Щусеву разработать проект реконструкции дома на Лубянке. Архитектор предложил объединить здания, разделенные Малой Лубянкой, и устроить в них внутренний двор. Строительству помешала война, поэтому реконструкция правой части здания завершилась лишь в 1947 году. Левая часть сохраняла вид XIX века до 1983 года.
В 1961 закрыли внутреннюю тюрьму Лубянки. Последним ее арестантом стал американский летчик-шпион Гарри Фрэнсис Пауэрс. Затем часть тюрьмы перестроили в столовую, а из остальных камер сделали кабинеты для сотрудников КГБ.
В годы массовых политических репрессий слово » вызывало страх: именно сюда привозили подозреваемых в преступлениях против советской власти. Их судьбы вершили в подвалах Лубянки, а на крышах, по легенде, в ожидании своей участи прогуливались заключенные. Из-за этого в Москве в 1930-е шутили, что самое высокое здание - дом 2 на Лубянской площади, так как с его крыши видно Сибирь и Колыму.
В этой тюрьме подозреваемые находились только во время суда. При этом номера камерам были присвоены вразнобой, и заключенные не понимали, где они находятся. В стенах были пустоты, поэтому возможности перестукиваться «на азбуке Морзе» у подозреваемых не было. А за глаза это здание называли «проклятый дом», и даже шутили, что «был Госстрах, а стал Госужас».
Говорят, что...
...когда в Москве 16 октября 1941 года ввели осадное положение, в Куйбышев (запасную столицу), отправились эшелоны Наркомата внутренних дел СССР. Вывозили не только имущество и сотрудников, но и важных политических заключенных.
...обер-секретарем Тайной экспедиции был Степан Шешковский. Его боялись и ненавидели, называли «вездесущим». Он создал такую агентурную сеть и систему допроса, что мог в любое время доложить Екатерине I о поступках и замыслах ее подданных. Допрос проходил в комнате с иконами, и во время стонов подсудимых Шешковский читал молитвы. В кабинете стояло особое кресло: как только гость усаживался в него, тайный механизм защелкивался, и пленник не мог освободиться. По знаку Шешковского кресло опускали под пол, только голова и плечи оставались наверху. Слуги снимали кресло, обнажали наказываемые части и усердно секли. Исполнители не видели, кого наказывали. После унизительной экзекуции гость выкладывал все, что требовалось. Но нашелся человек, сумевший отомстить. Он силой усадил Шешковского в кресло, захлопнул его, и кресло с хозяином провалилось. Слуги выполнили свою работу на славу, а слух о конфузе обер-секретаря облетел всю Россию.
...при сносе «дома ужасов» в начале XX века нашли мрачные подвалы Лубянки со скелетами на цепях и каменными мешками с останками узников.
...Николай Ежов, услышав подозрительные шорохи, стрелял из нагана в темные углы кабинета. Когда его арестовали, то обнаружили пулевые отверстия в полу и на стенах.
...Генрих Ягода был врагом суеверий, но и он, тайком от подчиненных, разбрызгивал на пол и на стены кабинетов изготовленную им лично отраву. Еще в 1933-1934 годах Ягода, в прошлом фармацевт, организовал в ОГПУ-НКВД секретную лабораторию по производству ядов для устранения «врагов народа». На Лубянке создавали яды, приводящие к быстрой смерти с имитацией симптомов других болезней. Говорили, что за несколько часов до ареста Ягоде послышался тихий голос: «Бей свои склянки, они тебе уже не понадобятся». После ареста в кабинете обнаружили много стеклянных осколков.
...Лаврентий Берия показывал себя несгибаемым атеистом. Таинственные стоны, вздохи и шорохи не смущали наркома. В таких случаях он читал стихи или громко пел.
...с генералом Виктором Авакумовым у нечистой силы установились панибратские отношения. Он любил по ночам выпивать у себя в кабинете и всегда оставлял в шкафу недопитую бутылку водки или коньяка. Утром бутылка, разумеется, была пуста.
...Феликса Дзержинского называли «железным» не из-за стойкости. В его кабинете стоял большой стальной сейф. Однажды работу первого чекиста прервала влетевшая в окно граната. Дзержинский выскочил из-за стола и скрылся в сейфе. Взрыв выбил стекла, повредил мебель и стены, а сейфу вреда не причинил.
...странные явления происходят и сегодня: то непонятные тени ползают по стенам, то не своим голосом звонит телефон, то бумаги оказываются не в той папке. А иногда здесь можно увидеть призраки замученных и тайно погребенных арестантов. Ушедшие в запас сотрудники рассказывают, как некоторые их бывшие коллеги тайком обрызгивали кабинет спиртом или святой водой.
Главной достопримечательностью и визиткой Лубянки является монументальное старое здание ФСБ. Эта могущественная организация не раз меняла свое название и обросла, как и само легендарное здание, множеством слухов и легенд. Иностранцы увлеченно слушают рассказы гида о замученных в застенках тысячах людей, а россияне по привычке с опаской поглядывают на серую громадину, называя ее за глаза “проклятый дом” или “госужас”. История “Большого дома”, вошедшего в легенду, известна немногим, а ведь она не менее колоритна, чем летопись отечественных спецслужб.
КРОВАВАЯ ПАМЯТЬ МЕСТА
Территория между Лубянской площадью и Сретенскими воротами известна с XII века под именем Кучкова поля и связана с именем непокорного боярина Кучки, который встретил великого князя Юрия Долгорукого “зело гордо и недружелюбно”, за что и был предан смерти. Так что первое упоминание о Москве последовало вслед за казнью, и отрубленная голова боярина упала на место будущей столицы. Старожилы уверяют: тень гордого боярина до сих пор бродит по улицам и переулкам Лубянки. Время от времени здесь наблюдаются странные “шаровые молнии, вылетающие прямо из-под земли”. С тех пор место это зловещее и пугающее.
О названии Лубянка историки спорят и поныне. Согласно преданию, после насильственного присоединения Новгорода, чтобы уничтожить чересчур независимый дух новгородцев, Иван III переселил более трех сотен наиболее знатных новгородских семей в Москву, на территорию нынешнего лубянского квартала. В память о своем родном городе, где была улица Лубяница, переселенцы принесли в столицу это название.
Здесь в Смутное время ополченцы князя Пожарского дали два победоносных сражения польским интервентам.
Крови пролилось много, зато те навсегда забыли к нам дорогу. Через 200 лет на месте двора князя Пожарского разместилась усадьба московского генерала-губернатора графа Ф.В.Ростопчина. В 1812 г., в день оставления Москвы, здесь был растерзан озверелою толпою неповинный юноша Верещагин. Граф испугался собравшейся перед его домом толпы и перевел стрелку, принеся в жертву невиновного. Пока толпа расправлялась с жертвой, градоначальник удрал с заднего крыльца.
В 1662 году Лубянка стала эпицентром Медного бунта. Восстание было жестоко подавлено, а 30 зачинщиков бунта были казнены на Лубянской площади - расплата настигла бунтовщиков на том же месте, где они провинились. Снова на этом месте пролилась кровь.
На Лубянке при Варсонофьевском монастыре было устроено “убогое” кладбище, где хоронили безродных, нищих и самоубийц. В подвале “мертвецкого” сарая была устроена глубокая яма со льдом, куда складывали тела безвестных покойников. Дважды в год приходил священник, служил панихиду по всем умершим, и их сообща хоронили в общей могиле.
На углу Кузнецкого моста и Большой Лубянки в XVIII в. начиналось огромное владение Салтычихи - “мучительницы и душегубицы”, замучившей до полутораста крепостных. В глубине двора стоял ее дом-застенок, охраняемый свирепыми караульными и голодными псами. Обыкновенно она начинала “наказывать” дворовых девок сама, нанося побои скалкой, палками, поленьями, раскаленным утюгом. Затем по ее приказанию конюхи били провинившуюся кнутом и плетьми. В случаях особого исступления она морила голодом, привязывала голых девок на морозе, обливала кипятком, пытала горячими щипцами. “Урод рода человеческого”, - написала Екатерина Великая на приговоре Салтычихи.
После суда и заточения Салтычихи в Ивановский монастырь это залитое кровью владение кочевало из рук в руки, пока не перешло к прославившемуся своим милосердием к беднякам доктору Гаазу. Четверть столетия “отбеливал” эту землю святой доктор, искупая чужое преступление.
Поговаривают, что именно в лубянских подвалах Салтычихи спрятаны ее несметные сокровища. Сегодня на месте легендарной усадьбы - владения ФСБ.
ГЛАЗА И УШИ РЕЖИМА
На углу Мясницкой и Лубянки располагалось страшное детище Петра I - Тайная канцелярия. В 1762 году воцарившаяся Екатерина II учредила Тайную экспедицию, которая помещалась здесь же в начале Мясницкой.
Обер-секретарем Тайной экспедиции был назначен сыскных дел мастер Степан Иванович Шешковский. Его боялись и люто ненавидели, называя за глаза “вездесущим”. Он создал такую агентурную сеть, что мог в любой час доложить Екатерине о поступках и замыслах ее подданных. Темными потайными переходами обер-секретаря провожали в личные апартаменты императрицы, где она выслушивала его доклад. Екатерина при всей ее терпимости иногда выходила из себя, слыша от Шешковского сплетни о своей особе. Ею был даже издан особый “Указ о неболтании лишнего”, в котором категорически запрещалось распространять слухи, “порочащие честь и достоинство” государыни. Но порой и это не помогало обуздать языки. И тогда Екатерина посылала за Шешковским.
Он создал целую систему допроса с пристрастием, про которую рассказывали ужасы. “Вежливого” голоса Степана Ивановича боялись все: болтуны и светские дамы, либералы и картежники, масоны и должники. Все имели грехи и все верили, что Шешковский об этих грехах знает. Говорили, что даже великосветские дамы за сплетни пробовали кнут из его рук. Допрос обер-секретарь производил в комнате, уставленной иконами, и во время стонов и раздирающих душу криков читал молитвы. Злые языки шептали, будто за взятки он освобождал от наказаний и нажил таким путем несколько домов в обеих столицах. В этих зданиях он приказал оборудовать подвалы и пыточные.
Молва гласила, что в кабинете “вездесущего” находилось кресло особого устройства. Как только гость усаживался в него, тайный механизм защелкивался, и пленник не мог освободиться. По знаку Шешковского кресло опускалось под пол. Только голова и плечи виновного оставались наверху, а все прочее тело висело под полом. Там слуги отнимали кресло, обнажали наказываемые части и усердно секли. Исполнители не видели, кого наказывали. Все заканчивалось тихо и без огласки. Ни один вельможа не посмел пожаловаться императрице, ведь для этого пришлось бы сознаться, что он был выпорот как последний мужик. После такой унизительной экзекуции гость выкладывал все, что требовалось обер-секретарю.
Но нашелся человек, сумевший отомстить за свою поруганную честь. Он силой усадил Шешковского в страшное кресло, захлопнул его, и кресло с хозяином провалилось. Слуги привыкли к душераздирающим крикам, и с “честью” выполнили свою работу. Слух о конфузе “вездесущего” облетел всю Россию. Суеверные москвичи уверяли, что это отомстили ему за невинно пролитую кровь подземные духи Москвы, раздосадованные зверствами грозного вельможи.
ЛУБЯНСКИЕ ДУХИ
Незадолго до революции знаменитый археолог Стеллецкий проводил раскопки в подклете церкви Гребневской Божией Матери, что стояла на Лубянской площади, и обнаружил там подземную галерею и белокаменные тайные ходы. Под каменными полами были найдены замурованные кирпичные склепы, гробы, женские парики, шелковый саван, туфли и золотой крест. Под верхним рядом погребений XVIII в. обнаружили еще два уровня могил (XVII и XVI вв.).
Король репортажа Гиляровский рассказывал, что при сносе “дома ужасов” в начале XX в. открылись мрачные подвалы со скелетами на цепях, в стенах - каменные мешки с останками узников. Забитый землей подземный ход привел его в одну из тюрем Тайного приказа, где были обнаружены темницы и пыточные. Своды, кольца, крючья. Когда в этих застенках пытали с пристрастием, то крики несчастных доносились до Кремля. По ночам москвичи видели на стенах здания какие-то светящиеся блики. Знатоки объясняли, что это духи темницы, не выдержав страданий людей, выходят наружу. Поговаривали, что по ночам здесь можно было увидеть привидения замученных и тайно погребенных арестантов.
Храм снесли спешно, ночью, приурочив его гибель к 1 мая 1935 г., аккурат в Вальпургиеву ночь. Шахта №14 Мосметростроя прошла через подземелье церкви. Были обнаружены подземные ходы к подвалам на Лубянку (в том числе к легендарному зданию чекистов). При строительстве подземного гаража КГБ неподалеку от места, где стояла церковь, нашли сразу два тайных хода, выложенных из белого камня, каменные мешки и пыточные застенки. В 1980-х годах на месте храма выстроили огромное здание для Вычислительного центра КГБ. Охранники центра не раз жаловались на непонятные полночные звуки, раздающиеся словно из-под земли, и необъяснимые светящиеся блики в лабиринте лубянских подвалов.
Согласно народным преданиям, при каждом новом переезде грозного учреждения следом перебирались старые привидения и духи. Поговаривали, что вывелся особый вид нечисти, которая не просто откликается на стоны и крики мучеников, но и набирается от их звуков силы. После того как сломали старое здание, духи “на крик и стон” переселились в соседнее здание ВЧК-ГПУ. Хоть и заявляли громогласно чекисты, что не верят во всякую чертовщину, а по ночам иногда вздрагивали от доносившихся из подвалов стонов. Рассказывают, как “крошка нарком” Николай Ежов, заслышав по ночам подозрительные шорохи, палил из нагана в темные углы своего кабинета. Когда Ежова арестовали, то обнаружили пулевые отверстия в полу и на стенах кабинета.
Известный чекист Генрих Ягода был яростным врагом суеверий и “мистического дурмана”, однако, по слухам, и он боролся с “лубянскими духами”, тайком от подчиненных плескал на пол и на стены кабинетов изготовленную самолично отраву. Еще в 1933-1934 годах Ягода, в прошлом фармацевт, организовал в недрах ОГПУ-НКВД секретную лабораторию по производству ядов для устранения “врагов народа” сначала за границей, а затем и внутри страны. На Лубянке создавались специальные яды, приводящие к моментальной или быстрой смерти с имитацией симптомов других болезней. Поговаривали, что за несколько часов до ареста ему вдруг послышался таинственный тихий голос: “Бей свои склянки, они тебе уже не понадобятся”. После его ареста в кабинете обнаружилось множество стеклянных осколков.
Лаврентий Берия проявил себя несгибаемым атеистом. Таинственные стоны, вздохи и шорохи не смущали нового наркома. В таких случаях он начинал читать стихи или громко петь. А с генералом Виктором Авакумовым у лубянской нечистой силы установились панибратские отношения. Тот любил по ночам в одиночку выпивать у себя в кабинете и всегда оставлял на шкафу недопитую бутылку водки или коньяка. Утром это бутылка, разумеется, была пуста.
В знаменитом доме на Лубянке и сегодня отмечаются необъяснимые странные явления: то непонятные тени ползают по стенам, то не своим голосом звонит телефон или деловые бумаги неожиданно оказываются не в той папке. Ушедшие в запас сотрудники по секрету рассказывают, как некоторые их бывшие коллеги тайком обрызгивали свой кабинет “на четыре угла” спиртными напитками или святой водой: так, на всякий случай.
ГОССТРАХ ИЛИ ГОСУЖАС?
В марте 1918-го ВЧК вместе с правительством перебралась из революционного Питера в Москву. Вскоре слово “Лубянка” приобрело зловещее звучание. Верные стражи революции - чекисты вселились в здание бывшего страхового общества (СО) “Якорь” на Большой Лубянке, 11. Здесь же на 2-м этаже находился кабинет ее первого председателя - Ф.Э.Дзержинского, в котором стоял огромный неподъемный стальной сейф. Он и поныне стоит на прежнем месте. Однажды напряженную работу первого чекиста прервала внезапно влетевшая в окно ручная граната. Дзержинский резво выскочил из-за стола и моментально скрылся в металлическом сейфе. Прогремевший вслед за этим взрыв выбил стекла, повредил мебель и стены. Но сейфу не причинил никакого вреда. Согласно легенде, именно после этого чудесного спасения соратники стали называть своего шефа “железным”. А уже потом биографы обосновали этот псевдоним железной стойкостью рыцаря революции.
С легкой руки чекиста-мистика Глеба Бокия в 1920 г. ВЧК и позднее КГБ обосновались в Москве на Лубянской площади в здании бывшего страхового общества “Россия”. Здесь в бывшей гостинице, спрятанной в глубине двора, расположилась знаменитая “Нутрянка” - Внутренняя тюрьма ВЧК-ОГПУ-НКВД. Москвичи стали неосторожно шутить: “Был Госстрах, а стал Госужас”. Здание, прежде принадлежавшее СО “Россия”, держало в страхе всю Россию.
К концу 20-х г. в стенах легендарного дома чекистам становится тесно, и здание реконструируется. Прямо за ним, со стороны Фуркасовского переулка, было построено новое здание, имеющее в плане форму буквы Ш, как бы говорящее “Ша!” всем сюда попавшим. Была реконструирована и Внутренняя тюрьма - к ней надстроили еще 4 этажа. Проблему прогулки заключенных архитектор решил оригинальным способом, устроив шесть прогулочных дворов с высокими стенами прямо на крыше здания. Узников поднимали сюда на специальных лифтах.
В Москве в 30-е годы, как ни странно, продолжали шутить. Например, так: “Какое здание выше всех в Москве? Ответ: Лубянская пл., 2. С его крыши видно Колыму”.
В соседних флигелях располагались трактир Гусенкова и магазин Генералова, известный своими свежайшими продуктами. Рассказывают, что впоследствии следователи поглощали на глазах голодных допрашиваемых бутерброды с черной икрой и ветчиной, клятвенно заверяя их, что стоит только все подписать - и им принесут все то же самое.
В 1940-1947 годах чекистам снова стало тесно, и началась очередная реконструкция по проекту маститого архитектора, создателя ленинского Мавзолея А.В.Щусева.
В 1961 году прекратила свое существование Внутренняя тюрьма. Последним арестантом, которого видели ее стены, стал американский летчик-шпион Гарри Фрэнсис Пауэрс. Затем часть тюрьмы была переоборудована под столовую, а из остальных камер сделали кабинеты для сотрудников КГБ. На закате эры Андропова окончательно оформляется Лубянская площадь. Слева, на месте кровавой усадьбы Салтычихи, было построено новое монументальное здание КГБ СССР, куда переехало руководство ведомства. А справа - вырос ВЦ КГБ.
В 1926 году, сразу же после смерти Ф.Э.Дзержинского, площадь и улица Большая Лубянка были переименованы в его честь. В 1958 г., в самый разгар “оттепели”, в центре площади, носившей имя первого чекиста, был установлен памятник Дзержинскому. Памятник простоял ровно 30 лет и 3 года - в августе 1991 г. он был низвергнут под ликование толпы. Стоит теперь себе на Крымском Валу в окружении поверженных соратников. Площади было возвращено старое название - Лубянская.
В следующем выпуске “Зазеркалья” мы расскажем о страшных тайнах Лубянки, лабиринте “ужаса и крови” и тайне смерти “железного Феликса”.
Бывший жилой дом спортивного общества «Динамо» с клубом и магазином.
Построен в 1928–1932 гг. Архитекторы И.Я. Фомин и А.Я. Лангман.
В XVIII – первой половине XIX в. владение принадлежало известным фамилиям (Голицыны, Бородины, Гиппиус), а в 1855 г. было куплено Московской 3-ей мужской гимназией.
После 1917 г. участок перешёл в ведение ОГПУ. В 1928–1930 гг. историческая застройка XVIII–XIX вв. была разобрана и на её месте по проекту архитекторов И.А. Фомина и А.Я. Лангмана построен комплекс административных и жилых зданий общества «Динамо», где разместились клуб им. Ф.Э. Дзержинского и гастрономический магазин.
Новый разноэтажный административно-жилой комплекс, зафиксировавший исторические рубежи, занял практически всю территорию участка. Архитектура фасадов выполнена в соответствии с принципами конструктивизма.
Согласно первоначальному проектному предложению Фуркасовский переулок должен был застраиваться с двух сторон симметрично расположенными зданиями, акцентированными четырнадцатиэтажными башнями, но была осуществлена застройка лишь одной стороны переулка. Наибольший интерес представляет корпус, расположенный на пересечении ул. Большая Лубянка и Фуркасовского пер. (бывшее здание универмага).
Здесь И.А. Фомин впервые реализовал выдвинутые им принципы «реконструкции классики». В статье «Из моего творческого опыта», напечатанной в 1935 г, в журнале «Архитектура СССР», Фомин пишет относительно здания универмага: «...В универмаге я проверял свою выдумку, перехватил в погоне за монументальностью и сделал композицию тяжеловесной...»
Действительно масштаб семиэтажного дома здесь не прочитывается - колонны подавляют всё здание. На стыке административно-торгового и жилого корпусов поставлена четырнадцатиэтажная башня, которая усиливает контрастную тему в архитектуре комплекса. Южный фасад башни акцентирован угловыми балконами. Композиция фасадов жилого здания решена предельно лаконично: оконные проёмы с горизонтальными тягами разбивают плоскости стен - ровных со стороны Фуркасовского пер. и ул. Малой Лубянки и изящно выгнутой на восточном (дворовом) фасаде.
В скруглённом крыле жилой зоны размещались детский сад и столовая. Верхний ярус отводился для зимнего сада с выходом на плоскую кровлю.
Здание предназначалось для служебных помещений и квартир сотрудников ОГПУ и получило название по находившемуся в его нижнем этаже спортивному магазину «Динамо». В 1940 г. жильё и магазин были переведены в новый дом на 1-й Тверской-Ямской, 11.
За проект комплекса административных и жилых зданий общества «Динамо» архитекторы И.А. Фомин и А.Л. Лангман были удостоены первой премии на конкурсе 1928 г.
С 1994 г. до настоящего времени помещение гастронома занимал супермаркет «Седьмой континент». Во время ремонта новые владельцы сохранили исторический облик советского магазина: не тронули гранитный пол и стены. В соответствии с проектом были отреставрированы: живописное панно с видом ВДНХ, лепные карнизы сложного профиля с растительным орнаментом, цветочные лепные розетки, медальоны с серпом и молотом в обрамлении дубовых листьев, деревянная стойка-прилавок винного отдела, потолочные светильники и настенные бра, колонны и стены, отделанные мрамором, лепной декор, входные двери и двери администрации, гранитные полы.
Ныне здание принадлежит ФСБ.
Объект культурного наследия регионального значения.
Загрузка...