Брошюра посвящена анализу исторических фактов, связанных с одним из важнейших событий в истории нашей страны – объединения Украины и России («Переяславской радой») в январе 1654 года. Тема представляется актуальной, особенно в связи с попытками некоторых историков и политиков трактовать данное историческое событие в негативном свете. Издание адресовано всем, кто интересуется историей нашей страны.
1. Отношения Украины и России в начале освободительной войны украинского народа 1648–1654 годов
Начало украинско-российским официальным отношениям, ставшим со временем главным направлением внешней политики Войска Запорожского (официальное название Украинского гетманата), было положено письмом гетмана Богдана Хмельницкого царю Алексею Михайловичу от 8 июня 1648 г. А в начале 1649 г. из Киева в Москву отправилось первое казацкое посольство во главе с полковником Силуяном Мужиловским, огласившим грамоту гетмана с просьбой «все Войско Запорожское приняти под свою государскую руку и своими государевыми ратными людьми помочь учинити…». В общей же сложности известно более 30 обращений гетмана к царю с просьбой о военной помощи и объединении с Россией.
Царское правительство долгое время отклоняло, ссылаясь на Поляновский мир с Речью Посполитой (1634), просьбы гетмана, ограничиваясь экономической и дипломатической помощью Войску Запорожскому. Возможно, в Москве не верили, несмотря на большую активность Хмельницкого, в серьезность его намерений, так как от украинской стороны не поступало конкретных предложений о путях и формах объединения.
Только в конце января 1651 г., в связи с подготовкой к рассмотрению на Земском соборе вопроса объединения с Украиной, русское правительство впервые попыталось выяснить у украинского посольства М. Суличича, в каких формах и на каких условиях Б.Хмельницкий желает объединить Украину с Россией. Посольство не дало прямого ответа, сославшись на отсутствие указаний гетмана. Однако, как считают некоторые российские исследователи, «даже если бы Богдан в 1648–1649 гг. обратился с серьезным практическим (а не только с тактическим) предложением о подданстве России, он скорее всего получил бы отказ»1.
Следует иметь в виду, что развитие событий на Украине в начальный период освободительной войны 1648–1654 гг. оказалось полной неожиданностью для русского руководства. К тому же, царское правительство, связанное с Польшей оборонительным соглашением 1647 г. против Крымского ханства, готовилось к совместной с нею борьбе против вторжения татарской орды. Но первые же сообщения о развертывании казацкого восстания, поступившие в Москву в феврале 1648 г., привлекли пристальное внимание русского правительства и порубежных (приграничных) воевод, получивших указание собирать сведения о событиях на Украине, действиях повстанцев, польских и татарских войск.
18 марта 1648 г. политический и государственный деятель Речи Посполитой, в то время брацлавский воевода, вельможа «греческой веры» Адам Кисель официально уведомил русские власти о восстании на Запорожье под руководством Б. Хмельницкого. В начале апреля в Москве стало известно о союзе казаков с татарами. Эта новость встревожила царское правительство, и оно дало указание приграничным воеводам приготовиться к отпору ордынцам.
В течение апреля – мая в Москву поступало все больше тревожных и нередко противоречивых сообщений. Все более обеспокоенным становился и тон писем представителей польских властей. 2 мая 1648 г. путивльский воевода Никифор Плещеев получил письмо от польского урядника города Красного Константина Маляшинского, сообщавшего, что Хмельницкий с казаками и ордой осадил польский лагерь в верховьях реки Саксагань, причем число татар все время увеличивается. Через десять дней к тому же воеводе обратился польский магнат Иеремия Вишневецкий, писавший уже о 40 тысячах татар и призывавший русские власти к совместному выступлению против них. 18 мая 1648 г. в Москве получили очередное письмо от А. Киселя, сообщавшего об окружении 30-тысячной татарской ордой в урочище Желтые Воды польской армии и настаивавшего на немедленном выступлении русского войска на Украину.
Через день после получения этого письма царь дал указание готовить военный поход против татар, но он должен был начаться только тогда, когда будут получены «самые подлинные вести» о нападении ордынцев.
Польско-русское единение продолжалось недолго. Уже 31 мая 1648 г. А.Кисель в письме гнезнинскому епископу Матвею Лубенскому, правителю Польши в «межкоролевье», наступившему после смерти Владислава IV 20 мая 1648 г., с тревогой сообщал, что, хотя ему удалось своими письмами царскому правительству добиться, чтобы у Путивля было сосредоточено 40-тысячное русское войско, предназначенное против татар, однако известие о поражении поляков и смерти короля опередило прибытие войска и теперь никто не может поручиться, что Москва не поддержит казаков: «Кто может ручаться за них? Одна кровь, одна религия. Спаси господь, чтобы они не замыслили что-нибудь против нашей отчизны…».
В конце мая – начале июня русские приграничные воеводы по указаниям центрального правительства, обеспокоенного появлением татар на Украине, отправили своих представителей с письмами к Киселю и Вишневецкому. Несколько гонцов было перехвачено казаками и доставлено к гетману. Одному из них, Григорию Климову, Богдан Хмельницкий и вручил 8 июня 1648 г. свое письмо царю. Уже 19 июня оно было доставлено в Москву.
В своем письме гетман отмечал, что казаки умирают за древнюю греческую веру, сообщал об их победах и смерти польского короля, а также просил о том, что «если ваше царское величество услышит, что ляхи хотят на нас снова наступать, в тот же час спеши со своей стороны на них наступать». Кроме того, в письме содержится фраза, которая давно стала предметом спора ученых: «Хотим себе самодержца хозяина такого в своей земле, как ваша милость православный христианский царь, если бы предвечное пророчество от Христа Бога нашего исполнилось, что все в руках его святой милости».
Одни исследователи видят в этом желание, чтобы «Украина была под властью царя», т. е. объединилась с Россией, другие – предложение русскому царю занять вакантный после смерти Владислава IV польский престол. По версии же И.П. Крипьякевича, призыв Хмельницкого к Алексею Михайловичу занять польский престол в тех конкретных условиях означал стремление к «воссоединению Украины с Россией»2.
Долгое время царское правительство избегало прямых и официальных контактов с гетманом. Только в декабре 1648 г., через полгода после первого обращения гетмана, гонец доставил ему царскую грамоту, ставшую началом нового этапа взаимоотношений между Россией и Украиной. Грамота означала, по сути, признание гетмана правителем Украины. Весной 1649 г. для выяснения ситуации на Украину было отправлено посольство во главе с Г. Унковским. В целом же с 1649 до начала 1654 г. на Украине побывало 13 посольств из Москвы.
Г. Унковский пришел к заключению, что на Украине «всяких чинов люди» выступают за объединение с Россией и во всем полагаются на гетмана, «как его воля на такое дело будет, а они от него отставать не будут». Посол обратил внимание и на то, как казачья верхушка представляла свои отношения с Россией в случае объединения: старшины хвалили царскую «милость» к донским казакам и выражали надежду, что когда Украина соединится с Россией, такое же отношение будет к Войску Запорожскому.
Эти сведения дают основания считать, что гетманская элита намеревалась строить отношения с Москвой по примеру Войска Донского. Донские казаки признавали в лице царя своего сюзерена, но службу ему считали делом добровольным и на этом основании долго отказывались от царской присяги. Все сношения Москвы с Войском Донским велись через Посольский приказ, то есть как с иностранным государством.
Русское правительство понимало огромное значение объединения с Украиной, увязывая это с возвращением Смоленщины и других земель, утраченных Россией по Поляновскому миру 1634 г. Однако в Москве опасались неизбежного в этом случае военного конфликта с Речью Посполитой, прежние столкновения с которой заканчивались для русских в целом неудачно. По словам В.О.Ключевского, «Малороссия лежала еще далеко за горизонтом московской политики, да и память о черкесах Лисовского и Сапеги была еще довольно свежа»3.
Главной же причиной нерешительности царского правительства было трудное внутреннее положение России в середине XVII ст. В это время Московское царство еще только начало оправляться от катастрофических последствий 14-летнего периода гражданской войны и иностранной военной интервенции (1604–1618). За этот период Россия потеряла, по некоторым оценкам, до половины населения и представляла собой искалеченную страну, хозяйство которой было разрушено. Минимально необходимые средства извлекались тяжелейшими экстраординарными методами. В целом восстановление аграрного производства страны было достигнуто только в середине – третьей четверти XVII ст.
В результате войн Польша отбросила Россию к рубежам XV ст., а Швеция оттеснила ее от берегов Балтийского моря, и граница России отодвинулась к востоку на 100–200 км. Предпринятая в ходе Смоленской войны (1632–1634) попытка русского правительства вернуть захваченные поляками территории окончилась неудачно. На ее ход прямо повлияли нападения украинских казаков и крымских татар на южные земли России, вынудившие русское командование перебросить немалую часть сил на южный фронт. Крымские татары даже доходили до Московского уезда.
В целом за первую половину XVII ст. татары увели в плен 200 тыс. человек. Для выкупа пленников в российском бюджете была даже специальная статья расходов в 150 тыс. рублей ежегодно. Одновременно огромные суммы тратились на подарки крымским ханам. По подсчетам российского ученого В. В. Каргалова, только за первую половину XVII ст. казна истратила на них около миллиона рублей – сумму, равную стоимости постройки четырех новых городов.
Военные неудачи заставили московское правительство приступить к обновлению вооруженных сил и восстановлению системы засечных укреплений. Накануне Смоленской войны в стране начинается вторая со времен Ивана Грозного крупная военная реформа, а сразу после войны, в 1635 г., – создание «Белгородской пограничной черты», протянувшейся на 800 км от Ахтырки до района Тамбова. Все эти мероприятия потребовали привлечения крупных ресурсов и предельного напряжения сил всей страны.
Только после решения острейших внутриполитических проблем царское правительство смогло перейти к решению внешнеполитических задач. В 1651 г. был созван Земский собор для обсуждения вопроса об Украине. Документов о его работе не сохранилось. А дошедшие до нас отзывы духовенства говорят, что однозначного решения принято не было.
Сам факт подготовки и проведения Земского собора свидетельствовал о наметившихся изменениях в политике русского правительства по отношению к Украине. Однако ситуация после собора не стала кардинально иной. По мнению современного российского исследователя Л.В. Заборовского, «вплоть до августа 1653 г. (неудача посольства во главе с Б.А. Репниным-Оболенским в Речь Посполитую4), при колебании общей линии, московский двор стремился выступать скорее как посредник в достижении мира на Украине»5.
Просьбы гетмана Войска Запорожского о подданстве участились, однако в Москве реагировали на них крайне сдержанно. В январе 1652 г. Богдан Хмельницкий отправил в Москву полковника Ивана Искру. Гетман просил о помощи в войне, а в случае поражения – разрешения переселиться со всем войском на российскую территорию, в Путивль. Московское правительство дало согласие на переселение и даже обозначило земли по рекам Хопру и Медведице, где могли поселиться казаки.
В апреле 1653 г. украинские послы К. Бурляй и С. Мужиловский снова просили царя об объединении и оказании помощи ратными людьми. При этом указывали, что даже за посредничество царского правительства в примирении Войска Запорожского с Польшей гетманское правительство будет очень благодарно, так как король с войсками готовится наступать на Украину.
Фактически только с 1653 г. под влиянием обострения ситуации на Украине обозначились политические перемены в Москве: вместо попыток решения конфликта дипломатическими средствами царское правительство переходит к непосредственной подготовке войны с Польшей.
Ход событий был ускорен сведениями, полученными в Москве 20 июня от пограничных воевод, о прибытии к Б.Хмельницкому турецкого посланника с предложением гетману и всему Войску Запорожскому стать подданными Турции. Это не только угрожало международному авторитету России, но и означало появление около Курска границ Османской империи, имевшей виды на Казань и Астрахань. Узнав об этом, царь уже 22 июня 1653 г. приказал официально уведомить Б. Хмельницкого о согласии принять Войско Запорожское под свою «высокую руку»6.
Переговорный процесс после этого заметно активизируется, о чем свидетельствует оживленный обмен посольствами, причем инициатива переходит к Москве. Только за два с половиной месяца на Украине одно за другим побывали три русских посольства, что свидетельствовало о серьезности намерений царя
2. Завершение переговоров об объединении Украины с Россией. Переяславская рада
25 мая 1653 г. в Москве открылся Земский собор, на обсуждение которого был вынесен вопрос об Украине. Представители всех сословий, принявших участие в соборе, высказали единодушное мнение о необходимости принять Войско Запорожское в состав России. По этому вопросу был подготовлен проект решения собора. Однако принятие его было отложено до возвращения из Речи Посполитой посольства князя Б.А. Репнина-Оболенского. Посольство вернулось в Москву в конце сентября, и 1 октября Земский собор утвердил решение о принятии Украины в состав России7.
2 октября 1653 г. была послана царская грамота находившемуся в то время на Украине посольству во главе с Р.Стрешневым и М. Бредихиным с приказом, чтобы они сообщили Б. Хмельницкому о решении Земского собора. Грамота заканчивалась словами, чтобы гетман и все Войско Запорожское полагались на царскую милость «без всякого размышления».
Для исполнения решения Земского собора царское правительство направило на Украину большое полномочное посольство во главе с ближним боярином Василием Бутурлиным. В состав посольства входили также окольничий Иван Алферьев и думный дьяк Ларион Лопухин. Посольство сопровождала большая свита в составе 40 сановников и почетный эскорт из 200 стрельцов во главе со стрелецким головой Артамоном Матвеевым.
Богдан Хмельницкий встретился в Чигирине 26 декабря с Р. Стрешневым и М. Бредихиным. Гетман поблагодарил за грамоту от 2 октября и заявил, что приказал всем полковникам, сотникам и есаулам приехать в Переяслав, куда должно было прибыть посольство во главе с В.В. Бутурлиным.
Первоначально проведение церемонии объединения Украины с Россией предполагалось в Киеве, но Б. Хмельницкий по ряду причин перенес ее в Переяслав. Не исключено, что на это решение повлияли антимосковские настроения находившихся в Киеве высших украинских православных иерархов. Кроме того, Киеву угрожала военная опасность со стороны Литвы.
Переяслав в то время был крупным городом и старым казацким полковым центром. Расположенный далеко от польской, литовской и татарской границ, город был хорошо укреплен. Здесь же располагались казацкая артиллерия и пороховые запасы.
31 декабря русское посольство было торжественно встречено далеко за Переяславом казаками во главе с местным полковником П. Тетерей.
6 января 1654 г. в Переяслав приехал Богдан Хмельницкий. На следующий день он встретился с русскими послами во главе с Бутурлиным. Они обменялись приветственными речами, условились о проведении рады и присяги. Богдан Хмельницкий поблагодарил русское правительство за согласие на объединение и здесь же дал обоснование самого объединения: «...яко же древле при великом князе Владимире, так же и ныне сродник их, великий государь... призрил на свою государеву отчину Киев и на всю Малую Русь милостью своею»8.
Утром 8 января состоялась старшинская рада, одобрившая решение идти «под государеву высокую руку». Затем на площади перед Успенским собором собрались «люди разных чинов» на генеральную (общую) раду. В 3 часа дня на площади появился Богдан Хмельницкий с генеральной старшиной. Как записано в отчете русского посольства, гетман, став в центр круга, обратился к участникам рады с короткой речью, которая приводится ниже полностью:
«Панове полковники, ясаулы, сотники и все войско запорожское, и вси православнии християне! Ведомо то вам всем, как нас бог свободил из рук врагов, гонящих церковь божию и озлобляющих все християнство нашего православия восточного, что уже 6 лет живем без государя в нашей земле в беспрестанных бранех и кровопролитиях с гонители и враги нашими, хотящими искоренить церковь божию, дабы имя руское не помянулось в земли нашей, что уже вельми нам всем докучило, и видим, что нельзя нам жити боле без царя. Для того ныне собрали есмя раду, явную всему народу, чтоб есте себе с нами обрали государя из четырех, которого вы хощете.
Первый царь есть турский, который многижды через послов своих призывал нас под свою область; вторый – хан крымский; третий – король польский, которой, будет сами похочем, и теперь нас еще в прежную ласку приняти может; четвертый есть православный Великия Росия государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии самодержец восточной, которого мы уже 6 лет безпрестанными молении наш себе просим, – тут которого хотите избирайте.
Царь турский есть бусурман: всем нам ведомо, как братия наши, православнии християне греки, беду терпят и в каком суть от безбожных утеснений. Крымской хан тож бусурман, которого мы по нужди и в дружбу принявши, каковыя нетерпимыя беды приняли есмя. Какое пленение, какое нещадное пролитие крови християнския от польских от панов утеснения – никому вам сказывать не надобеть. Сами вы все ведаете, что лучше жида и пса, нежели християнина, брата нашего, почитали.
А православный християнский великий государь, царь восточный, есть с нами единого благочестия греческого закона, единого исповедания, едино есми тело церкви православием Великия Росии, главу имуще Исуса христа. Той великий государь царь християнский, зжалившися над нестерпимым озлоблением православные церкви в нашей Малой Росии, шестьлетных наших молений безпрестанных не презривши, теперь, милостивое свое царское сердце к нам склонивши, своих великих ближних людей к нам с царскою милостию своею прислати изволил, которого естьли со усердием возлюбим, к его царския высокия руки, благотишнейшаго пристанища не обрящем. А будет кто с нами не согласует теперь, куды хочет вольная дорога»9.
В ответ на призыв гетмана, как записано в статейном списке русского посла, «весь народ возопил: волим под царя восточного, православного, крепкою рукою в нашей благочестивой вере умирати, нежели ненавистнику Христову поганину достати!»10.
Затем переяславский полковник П.Тетеря, обходя круг, спрашивал у присутствующих: «Вси ли тако соизволяете? Рекли весь народ: вси единодушно... Боже, утверди, Боже, укрепи, чтоб есми во веки вси едино были». Тогда гетман сказал: «Буди тако»11.
После этого Богдан Хмельницкий вместе с представителями казацких полков отправился к русским послам. Василий Бутурлин торжественно вручил гетману царскую грамоту о согласии Российского государства принять Украину. Хмельницкий и Бутурлин обменялись приветственными речами.
Потом гетман, старшины и русские послы отравились в соборную Успенскую церковь, где духовенство должно было принять присягу. Тут Богдан Хмельницкий попросил послов присягнуть от имени царя, что за всеми сословиями будут сохранены их права и вольности. Послы отказались от присяги под предлогом, что самодержец не может присягать своим подданным. После совещания гетмана со старшинами было решено присягнуть, а о делах своих «бити челом великому государю». В. Бутурлин от имени царя заверил присутствующих, что все права и вольности Украины будут подтверждены. Гетман, а за ним старшины (писарь, обозный, судьи, есаулы войсковые и полковники) публично приняли присягу на верность России, «что быти им з землями и з городами под государевою высокою рукою навеки неотступным»12.
После присяги Василий Бутурлин от имени русского правительства передал Богдану Хмельницкому знаки гетманский власти – знамя, булаву, ферязь, шапку, а старшинам подарки.
В тот же день гетман сообщил в Москву о решении Переяславской рады и просил, чтобы царь «нас милостию и великими щедротами своими государскими прямых и верных слуг и подданных своих жаловати и миловати изволил»13. Примечательно, что в письме гетман изменил царский титул, назвав царя самодержцем не «всеа Русии», а «всеа Великия и Малые Русии». Предложенная Б. Хмельницким редакция царского титула была позитивно встречена русским правительством, и уже через месяц, 9 февраля 1654 г., в грамоте, где сообщалось о рождении наследника, Алексей Михайлович назвал себя самодержцем всей Великой и Малой России14.
На следующий день, 9 января, в Успенском соборе «приводили к вере и сотников и есаулов и писарей и казаков и мещан…, достольных полковников, и иных начальных людей и казаков, которые в Переяславе излучились, и мещан и всяких чинов людей»15. В общей сложности в эти дни к присяге было приведено 284 участника Переяславской рады.
Только после этого, 10 января, начались переговоры об условиях вхождения Украинского гетманата в состав Московского царства. На первом этапе в них с украинской стороны участвовали гетман и писарь Иван Выговский. Первоначально стороны обсудили отношения Войска Запорожского с польским королем и крымским ханом, а также планы войны с Речью Посполитой.
Затем гетман объявил послам, что налоги, которые ранее собирались для польского короля, будут передаваться в царскую казну. Хмельницкий просил подтвердить права на имения, которыми владели православные монастыри и церкви. Бутурлин ответил, что царь подтвердит эти права. Он также напомнил гетману просьбу его посла Л. Капусты, который от имени Б. Хмельницкого поднял вопрос о присылке в Киев и другие украинские города московских воевод с ратниками. Бутурлин сообщил, что войско во главе с воеводами Ф.С. Куракиным и Ф.Ф. Волконским прибудет скоро и его следует обеспечить всем необходимым. Гетман позитивно воспринял это сообщение и сказал, что московское войско будет встречено на границе казачьим полковником, который проведет его в Киев. Гетман также попросил, чтобы к весне царь велел прислать еще ратных людей «сколько государь изволит», чем «больши, то и лутче».
В этот же день состоялся второй этап переговоров, в котором кроме гетмана и писаря с украинской стороны приняли участие «и обозный, и судьи, и полковники, и судьи войсковые». На этот раз украинская сторона подняла для обсуждения более широкий круг вопросов и выдвинула ряд пожеланий. В частности, гетман поставил вопрос о необходимости сохранения на Украине основ сословного устройства и закрепления за казаками особых прав, заявив: «в запорожском де войске кто в каком чину был по ся места, и ныне бы государь пожаловал, велел быть по тому, чтоб шляхтич был шляхтичем, а казак казаком, а мещанин мещанином; а казаком бы де судитца у полковников и у сотников»16. Гетман также просил, чтобы казаков было 60 тысяч. Жалованья казакам платить не надо, но «мыту, и мостовщины, и перевозу» с них не брать.
Послы заявили, что все эти просьбы будут удовлетворены русским правительством. Кроме того, Б. Хмельницкий высказал пожелание, чтобы ему передали во владение (на булаву) Чигиринское староство. И. Выговский также попросил подтвердить его право на владение его имениями, а «к тому же пожаловать… и иные именья» и дать Войску Запорожскому царскую печать, т. к. старая печать «не годитца, потому что на той печати написано королевское имя»17.
13 января Богдан Хмельницкий отправился в Чигирин, а на следующий день представители русского посольства, получив от гетмана перечень 177 городов и местечек Войска Запорожского, стали выезжать для приведения населения к присяге. Современник этих событий летописец Самовидец писал, что присягу «на вечное подданство его царскому величеству» весь народ «совершил с охотой… по всей Украине», и «немалая радость настала в народе».
Присягой было охвачено, по разным оценкам, от 40% до большинства взрослого населения гетманата, что по своим масштабам было делом беспрецедентным не только для Украины, но и для всей тогдашней Европы. В общей сложности присягнуло 127 338 человек: 62 949 казаков, 62 454 мещан, 188 шляхтичей и 37 монастырских служек. К присяге в январе – марте 1654 г. приводились только мужчины – хозяева дворов, имений, казаки. Крестьяне, как феодальное зависимое население, к присяге не приводились.
Присяга ясно показала расхождение в отношении различных слоев украинского народа к вопросу объединения с Россией. Большая часть казаков и мещан отнеслись к этому акту позитивно. Крайне настороженно – старшинская верхушка и шляхта. Отказалась принимать присягу верхушка украинского православного духовенства, боявшаяся перехода из номинальной зависимости от Константинопольского патриарха к реальному подчинению Московскому патриархату. Второй причиной, по-видимому, являлось то, что после Переяславской рады четыре епархии Киевской митрополии (белорусская, львовская, луцкая и перемышльская) оставались в Речи Посполитой и только две (киевская и черниговская) – в Московском царстве.
3. Юридическое оформление вхождения Украины в состав России
Для юридического оформления достигнутых в Переяславе договоренностей об условиях вхождения Войска Запорожского в состав Русского государства 17 февраля 1654г. в Москву выехало украинское посольство (61 человек) во главе с генеральным судьей С. Богдановичем-Зарудным и переяславским полковником П. Тетерей.
12 марта посольство было торжественно встречено в Москве, а на следующий день состоялась его аудиенция у царя. Кроме подарков, члены посольства передали царю письмо гетмана. Богдан Хмельницкий от своего имени, Войска Запорожского и всего народа «православного российского» поднимал вопрос о подтверждении устных обещаний, данных в Переяславе В.В. Бутурлиным от царского имени во время переговоров с гетманом и старшиной. Однако в грамоте изложена только часть предложений украинской стороны. Остальные, как указывалось в письме, послы должны были изложить в устной форме: «Множайшая в грамоте не суть писана: посланники наши вся изрекут тебе великому государю»18.
В тот же день в Посольском приказе начались переговоры украинской делегации с представителями царского правительства, в ходе которых руководство посольства в устной форме изложило свои пожелания, запротоколированные русской стороной в двух редакциях (из шестнадцати и двадцати статей без системного изложения). Однако бояре, посоветовавшись, предложили посольству изложить их письменно: «и велели бояря посланником прислать речи их на письме»19.
14 марта 1654 г. послы от имени «гетмана и всего Войска Запорожского» подали в письменной форме свои предложения из 23 пунктов. Оригинал этого документа, получившего название «Мартовских статей», или «Статей Богдана Хмельницкого», не сохранился и не был опубликован. Еще в 1709 г. Петр I приказал разыскать его в московских архивах, но ему сообщили, что там его нет. В Российском государственном архиве древних актов в Москве имеется только перевод «Статей» с украинского языка на русский под заглавием «Прошение по пунктам Богдана Хмельницкого о подтверждении прежних их прав и вольностей и о судах и о протчем, году нет и никакого не подписано».
«Статьи» состоят из короткого вступления и 23 пунктов, охватывающих широкий круг вопросов:
– о подтверждении всех казацких прав и привилегий (п.1, 7, 13);
– о 60-тысячном казацком реестре (п. 2);
– о правах православной шляхты (п. 3);
– о плате старшине и средствах на содержание войска (п. 8–12, 21, 23);
– о свободном избрании гетмана и передаче ему Чигиринского староства (п. 6, 5);
– о сохранении местной администрации и сборе налогов на Украине царским правительством (п. 4, 15);
– о невмешательстве царских чиновников во внутренние дела гетманата (п.16);
– о выдаче царским правительством грамот о вольностях казачеству и православной шляхте, с предоставлением права гетманскому правительству определять, кто «казак», а кто «пашенный крестьянин» (п.17);
– о киевском митрополите и подтверждении прав духовенства (п. 18, 13);
– о посылке русских войск к Смоленску (п. 19), совместных действиях против Крыма (п. 22) и размещении царских гарнизонов на Украине (п. 20);
– о праве гетманской администрации (с ведома царского правительства) на дипломатические отношения с иностранными государствами (п. 14).
В отношении этого документа в исторической литературе нет единого мнения. Одни историки видят в «Статьях» проект договора Б. Хмельницкого с царем, другие – инструкцию послам, переработанную ими в прошение. Действительно, по форме текст «Статей» сильно напоминает случайно сохранившуюся гетманскую инструкцию посольству Филона Гаркуши. Кроме того, в тексте отсутствуют обязательные для официальных гетманских формуляров элементы: подпись (или субкрипция), место и дата написания.
Эти факты, к сожалению, до сих пор не нашли достаточного отражения в исторических исследованиях. Вместе с тем в исторической литературе укоренилось мнение, что «Статьи» «были за гетманской рукой и печатью». Что касается печати, то в приписке к тексту на этот счет нет никаких указаний, но сомнительно, чтобы, обращаясь к царю, гетман использовал печать с именем польского короля. Более того, фактически стало нормой, что в современных изданиях «Статей» в их текст публикаторы произвольно вписывают дату и место написания: 1654, 17 февраля, Чигирин.
При этом единственным указанием на наличие подписи и печати является упоминание об этом царскими дьяками во время переговоров с посольством П.Тетери в августе 1657 г., укорявшими гетмана за невыполнение пункта «Статей» о выплате жалованья казакам из украинского бюджета.
Достоверность этой информации была поставлена под сомнение еще М.С. Грушевским, предположившим, что московское правительство сознательно, для придания «Статьям» большей значимости, ссылалось «вместо статей на письмо гетмана к царю, привезенное его послами»20, которое действительно было оформлено должным образом.
Большинство пунктов, поданных послами Войска Запорожского 14 марта, было принято и подтверждено с некоторыми изменениями жалованными грамотами царя, а решение вопроса о жалованьи казакам, которое должно было выплачиваться из налогов, собираемых на Украине, было отложено. По оценкам исследователей, при установлении жалованья в 30 золотых для рядовых казаков при числе реестровых в 60 тыс. ежегодные выплаты всему войску составили бы 1,8–1,9 млн. золотых, или более половины годового бюджета Польши, или 8–10% бюджета России. Царь отложил решение этого вопроса до выяснения размеров доходов с Украины, которые должны были преимущественно идти на содержание ее самой.
Это решение было аргументировано тем, что царь уже затратил большие средства на содержание войска для защиты Украины «от латин». Кроме того, на переговорах в Переяславе гетман заявил, что не будет просить платы войску.
На эту резолюцию послы немедленно реагировали подачей специальной петиции. В ней они просили «на всякого казака жалованья по тритцати золотых, но когда так невозможно, хотя б что и уменьшити; однако, чтоб есмя не несчем до войска поворотитись»21.
Царь приказал, чтобы налоги собирались в его пользу под контролем его представителей. А уже из казны средства должны были выделяться на содержание войска, казацкой администрации, внешнеполитическую деятельность и др.
17 марта послы передали царскому правительству целый ряд привезенных с собой документов (выписки из городских книг) в качестве доказательств прав, подтверждения которых они просили в Москве22.
19 марта украинских послов пригласили на прощальную аудиенцию к царю. После аудиенции состоялась еще одна встреча послов с боярами, на которой были уточнены некоторые вопросы: о числе судей и пушкарей в Войске Запорожском; о средствах, необходимых для содержания гарнизонов в Кодаке и Запорожье, и др. Кроме того, послов ознакомили с царскими резолюциями на «Статьи» и с решениями, которых не было в резолюциях. В частности: 1. О выдаче жалованья казакам из средств царя, пока не будет проведена перепись украинских налогов, из которых в будущем будет получать жалованье войско; 2. О запрете гетману на отношения с польским королем и турецким султаном; 3. О нахождении царских воевод в Киеве и Чернигове; 4. О выдаче русских беглых людей царскому правительству; 5. О готовности русского войска выступить на защиту Украины и др.
Несмотря на прощальную аудиенцию 19 марта, украинское посольство оставалось в Москве до 27 марта в ожидании изготовления царских жалованных грамот и других актов. В этот день посольству был передан целый ряд документов: царская жалованная грамота гетману Богдану Хмельницкому и всему Войску Запорожскому о сохранении их прав и вольностей; «Статьи Богдана Хмельницкого» из 11 пунктов; царская жалованная грамота украинской православной шляхте и четыре жалованные грамоты гетману: на Чигиринское (на булаву) и Гадячское староства с подтверждением его владения «вотчинами» – Субботовым и Новоселками, а также Медведовкой, Борками и Каменкой, делавшие Богдана Хмельницкого богатейшим магнатом на Украине.
Все эти акты вместе с полученными позднее (в апреле – сентябре) грамотами с подтверждением прав Войска Запорожского, мещанам Переяслава, Киева и Чернигова, а также украинскому духовенству, составляют комплекс документов, определявших положение Войска Запорожского в составе Московского царства.
К этому комплексу тесно примыкают и, возможно, являются его частью царские пожалования украинской старшине. Уже 27 марта 1654 г. на основании письменных просьб царские грамоты на имения «со крестьяны и со всеми угодьи» получили руководители украинского посольства С. Богданович-Зарудный и П. Тетеря. Эти пожалования держались в тайне, так как их владельцы опасались мести своих недавних соратников – рядовых казаков.
В августе 1657 г. П. Тетеря просил московское правительство, чтобы царь в войско «про то, чем кто от царского величества пожалован, объявляти не велел,… а только де в войске то сведают, что он, писарь с товарищи упросили себе у царского величества такие великие маетности, и их де всех тотчас прибьют». А еще он подал свою челобитную, в которой указывалось, что выданная ему царская грамота на Смелу была «схоронена в земле, опасаясь разоренья и попортилась», и поэтому просил новую грамоту на хартее.
Юридическое оформление решений Земского собора и Переяславской рады было проведено с учетом разного правового статуса сторон. Московское царство к тому времени на протяжении уже целых столетий выступало как самостоятельное государство. Войско же Запорожское юридически являлось частью Речи Посполитой и не представляло собой легитимного государства. В связи с этим вхождение гетманата в состав России и было оформлено не в виде (двустороннего) договора, а как акт пожалования государя своим подданным.
Нет сомнения, что не только московские бояре, но и сам гетман хорошо понимали разницу между договором и пожалованием. Однако никакого протеста не выразили. Более того, украинская сторона не только не противилась такой форме соглашения, но всячески инициировала и даже благодарила за эти акты. Так, в письме царю от 28 июля 1654 г. Богдан Хмельницкий отмечал: «…Вся единодушно Малая Росия обрадовалась, что твое царское величество неисчетную милость свою государскую так ныне, яко и впредь сего, обещати изволиш»23.
Разумеется, стороны по-разному понимали подданство. Украинская сторона видела в нем протекторат, не исключавший возможности выхода, русская – прямое подданство с широкой автономией, но невозможностью отделения, которое трактовалось ею как измена. Форма и процедура оформления взаимоотношений Войска Запорожского с Московским государством соответствовали нормам дипломатической практики того времени и не являлись в этом смысле чем-то уникальным. Аналогичным образом царским правительством в 1654–1655 гг. был заключен ряд соглашений со смоленской и белорусской шляхтой.
Особенность Переяславского политического акта состояла в том, что первоначально были приняты соответствующие решения на Земском соборе 1 октября 1653 г. и Переяславской раде 8 января 1654 г., подтвержденные затем индивидуальной присягой жителей гетманата, а потом стороны согласовали свои отношения и оформили их юридически в виде комплекса документов. Причем важнейшие права основных сословий гетманата – шляхты, казачества, мещан и духовенства были оформлены специальными жалованными грамотами. Это обстоятельство, по мнению некоторых исследователей, ставит под сомнение сам факт двусторонних отношений царя с гетманом и говорит не столько о казацкой государственности, сколько о наличии договоров царя с сословиями определенной территории.
Главными составляющими вышеназванного комплекса документов являются: «Жалованная грамота гетману Богдану Хмельницкому и Всему Войску Запорожскому о сохранении их прав и вольностей»; «Статьи Богдана Хмельницкого» из 11 пунктов с царскими резолюциями. Содержание этих актов исчерпывающе охватывает «Просительные статьи» из 23-ти пунктов. Оба документа представляют собой единое целое, но главным из них, по мнению М.С. Грушевского, была первоначально «Жалованная грамота…», «Статьи…» же представляли собой дополнительный акт, как ее продолжение и дополнение. Позднее «Статьи…» стали основным документом, регламентирующим отношения Украины с Россией.
При жизни Б. Хмельницкого оба этих документа не были преданы гласности. Они были оглашены только в 1657 г. на раде, утвердившей избрание гетманом И.Выговского, а затем и вовсе затерялись.
Оригиналы «Жалованной грамоты…» и «Статей Богдана Хмельницкого» до наших дней не разысканы. В Российском государственном архиве древних актов имеются лишь их черновики на русском языке. Не исключено, что подлинники, составленные в форме пожалований царя, т.е. односторонних актов, были изготовлены московскими дьяками в одном экземпляре, предназначенном только для украинской стороны, и погибли или были сознательно уничтожены во времена Руины. Не исключено, что они были вывезены гетманом Правобережной Украины Павлом Тетерей в 1665 г. вместе с клейнодами и казной Богдана Хмельницкого в Польшу.
Через 15 лет после Переяславской рады Посольский приказ обратился к гетману Левобережной Украины Демьяну Многогрешному, чтобы он прислал в Москву все соглашения Украины с Польшей и Россией, начиная с 1648 г. Гетман прислал копии некоторых документов, но «Статей» не
Резюме
Из приведенных выше фактов можно сделать следующие выводы:
Объединение Украины с Россией было добровольным, причем инициатива исходила от украинской стороны.
Войско Запорожское вошло в состав Российского государства на договорных началах и на правах самой широкой автономии, сохранив в практически неизменном виде свое государственное устройство.
Предусматривалось свободное избрание гетмана, власть которого была фактически пожизненной. Гетману были вручены символы власти: знамя, булава, печать. Гетманат сохранял собственные вооруженные силы, увеличившиеся до 60 тыс. казаков, местные органы власти, административное деление, судебную и финансовую системы.
Налоги с Украины в московскую казну практически не поступали и шли на собственные нужды.
Фактически на территории Войска Запорожского не было царской администрации, не считая воеводы в Киеве, который командовал только русским гарнизоном.
Ограничения самостоятельности гетманата сводились к следующему: царь признавался верховным сувереном страны, а гетман был подотчетен Москве в финансовой и внешнеполитической деятельности (сношения с польским королем и турецким султаном допускались только по указу царя).
Территория Войска Запорожского в документах не зафиксирована. Косвенным указанием на ее границы может служить только упоминание в 9-м пункте окончательной редакции «Статей Богдана Хмельницкого» Зборовского договора, в котором они очерчены весьма точно. Кроме того, о территории Гетманщины можно судить по списку полков и населенных пунктов Войска Запорожского, переданному Б.Хмельницким русскому посольству для приведения его жителей к присяге. Судя по этим сведениям, территория, на которую распространялась юрисдикция гетманской администрации, приблизительно составляла около 200 тыс. кв. км, то есть около трети территории нынешней Украины (604 тыс. кв. км). Формирование современной территории и становление национальной государственности заняло более чем трехсотлетний период пребывания Украины в составе Российского государства и СССР.
Использованная литература:
1 Петрухинцев Н., Смирнов А. Брак по расчету. Кризис XVII века. // Родина. – 2004. – №1. – С 15.
2 Крип’якевич І.П. Богдан Хмельницький. – К., 1954. – С.419.
3 Ключевский В.О. Сочинения. – Т. 3. – М., 1988. – С.109.
4 В апреле 1653 г. царское правительство отправило в Речь Посполитую посольство во главе с князем Б.А.Репниным-Оболенским, которое должно было добиться примирения Польши и Войска Запорожского на условиях Зборовского договора и ликвидации унии. Кроме того, посольству поручалось изучение внутреннего состояния Речи Посполитой. Соглашение достигнуто не было, и 7 августа переговоры были прерваны. В то же время посольство убедилось во внутренней слабости Польши.
5 Заборовский Л.В. Переяславская рада и Московские соглашения 1654 года: проблемы исследования // Россия – Украина: история взаимоотношений. – М., 1997. – С.41–42.
6 Цит.: Воссоединение Руси. Сборник документов и материалов для преподавателей и учителей истории. – К.: Киевская Русь, 2008. – С.40.
7 Там же. – С.52.
8 Там же. – С.61.
9 Там же. – С.62–63.
10 Там же. – С.63.
11 Там же.
12 Там же. – С.70.
13 Там же. – С.114.
14 Там же. – С.118.
15 Там же. – С.73–74.
16 Там же. – С.79.
17 Там же. – С.82.
18 Там же. – С.133.
19 Там же. – С.140.
20 Грушевский М. Переяславська умова України з Москвою // Переяславська рада 1654 року. – К., 2003. – С.13.
21 Там же. – С.151.
22 Всего послами было передано боярам 10 документов: 1. Привилегий короля Яна Казимира Войску Запорожскому, данный под Зборовом от 18 августа 1649 г.; 2. Статьи Зборовского договора от 12 января 1650 г.; 3. Королевский привилегий казакам на Трахтемировский монастырь от 12 января 1650 г.; 4. Королевские подтверждения Зборовского привилегия от 12 января 1650 г.; 5. Королевский привилегий о пожаловании Чигирина на гетманскую булаву от 12 января 1650 г.; 6. Жалованная королевская грамота Б. Хмельницкому на Медведовку, Жаботин и Каменку с лесами от 27 марта 1649 г.; 7. Жалованная королевская грамота Богдану Хмельницкому на слободу Новоселки от 12 января 1650 г.; 8. Жалованная грамота короля Владислава IV сотнику шляхетному Богдану Хмельницкому на слободу Субботов от 22 июля 1646 г.; 9. Жалованная королевская грамота Богдану Хмельницкому на степь за Чигирином от 14 мая 1652 г.; 10. Королевский привилегий Богдану Хмельницкому, подтверждающий жалованную грамоту на Субботов от 15 августа 1650 г.
23 Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. – Т. 10. – Спб, 1878. – С.721–722.
Натан Рыбак.
ПЕРЕЯСЛАВСКАЯ РАДА
Разрешению двух основных задач посвятил Богдан Хмельницкий свою жизнь: освобождению Украины от чужеземного ига и объединению Украины с Россией. Достижения этой цели он добивался со всей силой своеймогучей воли, своей неистощимой энергии. На службу своей великой идее он поставил свой блестящий талант организатора, выдающиеся качества полководца и военачальника, свое искусство замечательного дипломата.
...Вершиной деятельности Богдана Хмельницкого было решение, принятое украинским народом в 1654 году на раде в Переяславе...
«Правда», 11 Х 1943 г.
Будь славен вовек, о муже избранне,
Вольности отче, герое Богдане!
Григорий Сковорода
Глава 1
Привстав на стременах, всадник оперся рукой о высокую луку седла.
Взору его, скользнувшему поверх сизой полосы леса, открылся Киев.
Торжественный перезвон колоколов Софии и Печерского монастыря плыл в морозном воздухе. Над башнями Золотых Ворот и на стенах крепости зоркий глаз всадника уловил чуть заметное колыхание знамен.
Конь заржал и ударил копытом скованную морозом землю. Всадник потрепал гриву коня, нагнулся и прошептал на ухо (словно это была тайна):
– Потерпи!
И тут же всадник почувствовал, что это слово «потерпи» относится к нему самому. И верно, может быть, впервые в этом году так сильно, замирая, билось его сердце. Он посмотрел вниз. В низине, под кручей, его ожидали.
По всему широкому шляху двигались казаки. Скрипел снег. Рассыпался кругом веселый звон тулумбасов. Плыли над головами бунчуки и тяжелые ало-бархатные стяги.
Увидев всадника на круче, казаки зашумели. Тысячеголосо взорвалось и покатилось:
– Слава-а-а!..
Всадник тронул шпорами коня и поехал вниз.
Был двадцать третий день месяца декабря 1648 года.
От Золотых Ворот добрые кони везли широкие сани, в них сидели иерусалимский патриарх Паисий и митрополит киевский Сильвестр Коссов.
Окруженные верховыми, сани скользили по накатанной дороге. Из-под кудлатых седых бровей строгие глаза патриарха внимательно вглядывались в даль.
Сильвестр Коссов, наклонившись, говорил:
– Неведомы его замыслы и поступки его неудержимы. Возомнил, будто бы, аки апостол, вправе судьбами людей вершить. Уповаю на вас и на ваше умение льва обратить в агнца, и желчь в сердце змия сменить елеем.
Патриарх не слушал Коссова. Тот поспешно продолжал:
– Чернь поднял против достойных и почтенных особ, не только против католиков, но и православных. В универсале своем писал: «Все равны будут...» Богохульник и сквернослов...
Коссов сплюнул на дорогу. Огляделся. Разноголосый гомон колыхался над толпой.
«Аки князя встречают», – подумал он и еще раз осудил поведение патриарха Паисия: несмотря на преклонный возраст свой и высокий сан, патриарх сам выехал встречать Богдана Хмельницкого, да еще и его, Коссова, впутал в эту опасную причуду.
Уже видны были ряды казаков. От них отделилось несколько всадников и поскакало навстречу саням.
Шагов за сто от саней Хмельницкий остановил коня и спешился. Джура <Джура – оруженосец.> подхватил повод. Сошли с коней Иван Выговский, Лаврин Капуста, Матвей Гладкий и Силуян Мужиловский. Гетман быстрыми шагами, упруго ступая по снегу и сняв шапку, приближался к саням. Еще с вечера Капуста сообщил ему, что патриарх Паисий в Киеве и высказал желание лично встретить гетмана.
И Хмельницкий сразу оценил, сколь значительно такое событие и как повлияет оно на отношение к нему народа и духовенства, Увидев рядом с седым старцем, в котором он безошибочно угадал патриарха, круглого, как церковный колокол, Сильвестра Коссова, гетман нахмурился. Силуян Мужиловский и Лаврин Капуста переглянулись. До саней оставалось несколько шагов.
Паисий, поддерживаемый под локоть митрополитом Коссовым и монахами, поднимался из саней навстречу гетману. Но Хмельницкий не дал ему выйти из саней, упал на колени и прижался губами к жилистой, маленькой, холодной руке. Коссову руку поцеловал не сразу; пытливо, как бы изучая, поглядел в глаза и еле коснулся усами руки. Митрополит подвинулся и дал ему место в санях, по правую руку от себя. Толпа восторженно кричала:
– Слава! Гетману Богдану слава!
– Слава Хмелю!
Он усмехнулся. Так кричали ему под Желтыми Водами после победы; так кричали посполитые <Посполитые – крестьяне.> с косами и вилами в руках, готовые итти за ним в огонь и воду. Вот он и провел их от Днепра до Вислы, возвратил им Киев и добыл победу. Он не надевал шапки, и ветер шевелил волосы, освежая голову. А освежиться надо было. Вчера весь день в усадьбе Мужиловского пили за его здоровье старшина и казаки, пили за победу, за поражение короля и хана, за погибель султана турецкого.
Старенький патриарх что-то говорил ему слабым голосом, но он ничего не мог расслышать – все заглушал нескончаемый прибой возгласов, катившийся над толпой киевлян, над казацкими рядами.
У Золотых Ворот сани должны были остановиться. Войт, райцы <Войт – городской судья; райцы (или радцы) – выборные из горожан члены городского совета.> и выборные киевских цехов встречали его хлебом и солью. Расталкивая их, к саням протиснулась старенькая, в убогой одежде женщина. Никто и не опомнился, как она сняла с себя медный крестик на сером шнурке и надела его на шею гетману. Он схватил обеими руками ее руки и поднес к губам.
Патриарх одобрительно кивал головой. Сильвестр Коссов отвернулся.
Снова кричали: «Слава!» Потом вышли вперед воспитанники Киевского коллегиума. Хмельницкий сразу узнал их по черным долгополым свиткам. Один из них, высокий, здоровенный парубок, с голосом, напоминавшим трубу, читал витиеватые латинские вирши, в которых сравнивал гетмана с Александром Македонским и называл его храбрейшим в мире рыцарем. Потом низенький, дородный мещанин взобрался на бочку и тонким голосом поздравил гетмана от магистрата Киева.
– Ждали мы тебя, великий гетман, яко Моисея, спасителя нашего и избавителя! – кричал он тонким голосом. – И денно и нощно молились за тебя.
Кто-то со смехом перебил оратора:
– А не надо было стараться так... Под Желтые Воды ехал бы!
Мещанин смутился. Сильвестр Коссов укоризненно проговорил:
– Бес, вселившийся в чернь, к своемыслию приводит злому...
– Эта чернь, митрополит, весь край с мечами в руках прошла, панов-ляхов за Вислу загнала и благословения твоего всячески достойна...
Почти 360 лет назад, в 1648 г. в малороссийских землях, находившихся тогда под польским владычеством, вспыхнуло казацкое восстание под водительством гетмана Запорожского Войска Богдана Хмельницкого, направленное против многочисленных и разнообразных притеснений, которые чинили польские паны малороссийскому населению, и прежде всего, против притеснений православной веры и Православной Церкви. Уже вскоре восстание превратилось в настоящую народную войну, ибо за казаками пошло и малороссийское крестьянство. Однако вести войну с регулярной польской армией было тяжело, и к 1653 году восставшие уже теряли город за городом, крепость за крепостью. Оставалось - либо погибнуть, либо сдаться на милость победителя, либо же воззвать о помощи. Восставшие гибнуть или сдаваться не желали, а потому обратились к соседнему с Польшей Российскому царству. Да и к кому можно было еще обращаться за помощью?! Только к Османской империи. Но тогда, малороссийским жителям пришлось бы забыть о своей вере и о своих традициях вовсе…
Зато народы Великой и Малой Руси, несмотря на несколько веков политического разделения, продолжали сохранять свое единство. Прежде всего, сохранялось единое духовное пространство, ибо и там, и там население было православным, более того, истово хранящим веру своих предков. Сохранялось единство церковное, ведь вопреки всем католическим поползновениям, основная часть малороссийского населения оставалась в пределах Православной Церкви. Оставалось единым культурное пространство, и недаром во второй половине XVII в. малороссийская культура столь активно стала проникать в культуру великорусскую, а великорусская культура становилась достоянием всей Малороссии, и, таким образом, обогащались обе, восстанавливая свое корневое единство. Даже языковое пространство во многом было едино, ибо и в Великой и в Малой Руси говорили на одном языке, различаемом только диалектными своеобразиями. Хранилось и единство исторической памяти, недаром жители правого берега Днепра называли себя "русинами", а землю свою - "русской", тогда как левый берег именовали "московским"… Так что теперь дело оставалось только за воссозданием единства политического…
Богдан Хмельницкий несколько раз обращался к русскому государю Алексею Михайловичу с просьбой о принятии Запорожского Войска в русское подданство. Но Москва пребывала в раздумьях. В самом деле, возвращение Малороссии в состав Российского царства - это исполнение важной части политической программы нескольких поколений московских государей. Однако решение Москвы о принятии в подданство Малороссии, означало и новую войну с Польшей, которая, конечно же не хотела расставаться со столь богатыми землями. Наконец, в день Покрова Пресвятой Богородицы, 1 октября 1653 года в Москве состоялся Земский собор, который решил разорвать "вечный мир" с Польшей и "приговорил" "чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Руси изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами их и з землями принять под свою государскую высокую руку для православные христианские веры и святых Божиих церквей…"
И уже вскоре, 8 января 1654 года, в древнем русском городе Переяславле, именовавшийся в летописях нередко Переяславлем-Русским, состоялась Рада Запорожского Войска, которая приняла решение о переходе Малороссии (Войска Запорожского с землями и городами) в подданство русского государя. А затем запорожский гетман Богдан Хмельницкий, казацкая старшина и все жители Малороссии принесли присягу на верность русскому государю Алексею Михайловичу и всем его наследникам "на веки". И недаром, обращаясь от имени Рады к Алексею Михайловичу, Богдан Хмельницкий уже (впервые!) именует русского царя, государем "Великой и Малой России"…
Так Земский собор 1653 года и Переяславская Рада 1654 года исполнили многовековое чаяние разделенного еще в годы монголо-татарского владычества народа - началось воссоединение Малой Руси с Великой Русью.
Конечно, решение Переяславской Рады, вскоре одобренное русским государем Алексеем Михайловичем, принявшим под свою "высокую руку" малороссийские земли, не означало моментального вхождение Малороссии в состав Российского царства. И предстояли еще более чем сто лет борьбы. Так, русско-польская война 1653–1667 гг. привела к тому, что Российскому царству удалось закрепить за собой только левый берег Днепра. А Правобережье Днепра вошло в состав теперь уже Российской империи лишь к концу XVIII столетия, после русско-турецких войн времен императрицы Екатерины II.
Но дело было начато тогда - в середине XVII века, в Москве и в Переяславле…
Сегодня мы представляем некоторые исторические документы, положившие то самое начало…
С.В. Перевезенцев
***
СООБЩЕНИЕ РУССКОГО ПОСЛА В.В. БУТУРЛИНА О ПЕРЕЯСЛАВСКОЙ РАДЕ
…Была де у гетмана (Б. Хмельницкого. - Ред.)
тайная рада с полковниками и с судьями и с войсковыми ясаулы; и полковники де и судьи и ясаулы под государеву высокую руку подклонилися. И по тайной раде, которую имел гетман с полковники своими, и с утра того ж дни, во второй час дни, бито в барабан с час времяни на собрание всего народа слышати совет о деле, хотящем свершитися. И как собралося великое множество всяких чинов людей, учинили круг пространный про гетмана и про полковников, а потом и сам гетман вышел под бунчуком, а с ним судьи и ясаулы, писарь и все полковники. И стал гетман посреди круга, а ясаул войсковой велел всем моляать. Потом, как все умолкли. Начал речь гетман ко всему народу говорить:
"Паны полковники, есаулы, сотники и все Войско Запорожское и вся православнии християне! Ведомо то вам всем, как нас Бог освободил из рук врагов, гонящих Церковь Божию и озлобляющих все христианство нашего православия восточного. Что уже шесть лет живем без государя в нашей земле в безпрестанных бранех и кровопролитиях з гонители и враги нашими, хотящими искоренити Церковь Божию, дабы имя русское не помянулось в земле нашей. Что уже велми нам всем докучило, и видим, что нельзя жити нам без царя. Для того ныне собрали есмя Раду, явную всему народу, чтобы есте себе с нами обрали государя из четырех, которого вы хощете. Первый царь есть турский, который многижды через послов своих призывал нас под свою область; вторый - хан крымский; третий - король полский, который, будет сами похочем, и теперь нас еще в прежнюю ласку приняти может; четвертый есть Православный Великия Росии государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Русии самодержец восточной, которого мы уже шесть лет безпрестанными молении нашими себе просим. Тут которого хотите избирайте! Царь турский есть бусурман: всем вам ведомо, как братия наша, православнии християне, греки беду терпят и в каком суть от безбожных утеснении. Крымский хан тож басурман, которого мы по нужди и в дружбу принявши, каковыя нестерпимыя беды приняли есмя. Какое пленение, какое нещадное пролитие крови християнския от полских панов утеснения, - никому вам сказывать ненадобеть, лучше жида и пса, нежели християнина, брата нашего, почитали. А православный христианский великий государь царь восточный есть с нами единого благочестия греческого закона, единого исповедания, едино есмы тело Церкви православием Великой Росии, главу имуще Иисуса Христа. Той великий государь, царь християнский, зжалившися над нестерпимым озлоблением Православныя Церкви в нашей Малой Росии, шестьлетних наших молений безпрестанных не презривши, теперь милостивое свое царское сердце к нам склонивши, своих великих ближних людей к нам с царскою милостию своею прислати изволил, которого естьли со усердием возлюбим, кроме царския высокия руки, благотишнейшаго пристанища не обрящем. А будет кто с нами не согласует теперь, куды хочет - волная дорога".
К сим словам весь народ возопил: "Волим под царя восточного, православного, крепкою рукою в нашей благочестивой вере умирати, нежели ненавистнику Христову, поганину достати!" Потом полковник переяславской Тетеря, ходячи в кругу, нас на все стороны спрашивал: "Вси ли тако соизволяете?" Рекли весь народ: "Вси единодушно". Потом гетман молвил: "Буди тако! Да Господь Бог наш сукрепит под его царскою крепкою рукою!" А народ по нем, вси единогласно, возопил: "Боже, утверди! Боже укрепи! Чтоб есмы во веки вси едино были!"
(Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех тт. Т. 3, М., 1954. С. 373.)
***
ПОСЛАНИЕ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО ЦАРЮ АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ
21 марта 1654 г.
…Божиею милостию великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичи) всея Великия и Малые России самодержцу твоему царскому величеству Богдан Хмельницкий, гетман Войска твоего царского величества Запорожский, и все Войско твоего царского величества Запорожское до лица земли твоему царскому величеству челом бьем.
Приемше весть подлинную от ляхов о их лукавстве и неприязни к тебе, великому государю нашему твоему царскому величеству, с универсала князя Радивила, гетмана польного княжества Литовского, что они всю честь богоданную твоему царскому величеству умаляют и безчестят и на твое царское величество враждуют всеконечне. В тот час мы, Богдан Хмельницкий гетман Войска твоего царского величества Запорожский, тот же универсал Радивилов з грамотою нашею войсковою отпускаем к тебе, великому государю нашему к твоему царскому величеству, дабы твое царское величество лучше уразумел и известился о таковом безчестии великом и дурном деле их. Что они твоему царскому величеству безумне и враждебне, как врази лютые, наносят, покушающе и подстрекающе не утвержденных в вере с Войска Запорожского и зо всего народу росийского, ищуще отвратити их от веры, которую по непорочной заповеди христовой учинили тебе, великому государю нашему твоему царскому величеству, и польскому королю и Речи Посполитой служити подущают, что им Бог да не поможет в сем деле лестном, и лукавом, и неприязненном.
А нас, Богдана Хмельницкого, гетмана твоего царского величества Запорожского, и все Войско Запорожское, и весь народ православный росийский да укрепит и утвердит неотступных в той же вере, которую твоему царскому величеству учинили есмя. И не буди нам, что лукаво мыслити и ковати злобу каковую.
Точию молим тебе, великого государя нашего твое царское величество: изволь нам права, привилея, свободы и все добра отческие и праотческие, з веков от князей благочестивых и от королев наданые, утвердити и своими грамотами государскими укрепити навеки. И послов наших и тех гонцов наших скоро к нам с тем всем, не задержав, отпустить, дабы мы, Богдан Хмельницкий гетман Войска твоего царского величества Запорожского, тое неизреченную государскую милость твоего царского величества всему Войску Запорожскому и всему миру християнскому росийскому объявили, и обвеселили их, и утвердили, и в вере, твоему царскому величеству учиненой, непоколебимых учинили. Аще бо их твое царское величество не обвеселит и не пожалует тем всем, учнут что дурного мыслити, по прелести Радивиловой. Но мы, Богдан Хмельницкий гетман Войска твоего царского величества Запорожский, все Войско твоего царского величества Запорожское и весь мир християнский росийский утверждаем и укрепляем надеждою неизреченное милости государское твоего царского величества и никак усумневатися не велим.
А что еще учнут тые врази наши неразумливые и ковати будут, в тот час подлинно известим твоему царскому величеству. Ныне они рать совокупляют на 3 части: в Плускиреве, в Полочном и в Литовской земле. И мы о сем слышачи, готову быти всему войску велели есмя. А твое царское величество повели донскому войску на море не йти и готову быти, да егда отступят нас татаре и ляхом похотят помогати, ино бы им з Дону и з Днепра замещать. Аще ли татаре с нами пребудут в дружбе добро, ино бы казаком донским в помощь нам быти, но по милости своей неисповедимой Бог милостивый да исправит. А мы на вышнего десницу и на крепкую руку твоего царского величества надеемся и себе в обычныя премногия щедроты твоего царского величества обычно вметаем.
A под тем припись: тебе, великому государю нашему твоему царскому величеству, прямые и верные слуги и подданные, Богдан Хмельницкий, гетман с Войском вашего царского величества Запорожским.
(ЦГАДА, ф. Посольский приказ, Малороссийские дела, 1654, д. 37, л. 5–11. Копия. Опубл. Акты ЮЗР, т. X, с. 547–550)
***
"СТАТЬИ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО", УТВЕРЖДЕННЫЕ ЦАРЕМ И БОЯРСКОЙ ДУМОЙ
21 марта 1654 г.
В письме, каково прислали великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя Росии самодержца и многих государств государя и обладателя его царского величества к ближним бояром, к боярину и наместнику казанскому ко князю Алексею Никитичю Трубецкому, к боярину и наместнику тверскому к Василью Васильевичю Бутурлину, к окольничему наместнику коширскому к Петру Петровичю Головину, к думному диаку к Алмазу Иванову царского величества Войска Запорожского посланники Самойло Богданов да Павел Тетеря с товарыщи в нынешнем во 162-м году марта в 12 день написано: бьют челом великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичи всеа Великия и Малыя Росии самодержцу и многих государств государю и обладателю его царского величества подданные Богдан Хмельницкий, гетман Войска Запорожского, и все Войско Запорожское и весь мир християнский росийский, чтоб его царское величество пожаловал их тем, о чем посланники их бити челом учнут, а они его царскому величеству во всяких его государских повеленьях служити будут вовеки. И что на которую статью царского величества изволенье, и то подписано под статьями.
1. Чтоб в городех урядники были из их людей обираны к тому достойные, которые должны будут подданными царского величества урежати и доходы всякие вправду в казну царского величества отдавати, для того что царского б величества воевода, приехал, учал права их ломать и уставы какие чинить, и то б им было в великую досаду. А как тутошние их люди где будут старшие, то они против прав своих учнут исправлятца.
И сей статье царское величество пожаловал велел быть по их челобитью. А быти б урядником в городех войтам, бурмистром, райцам, лавником, и доходы всякие денежные и хлебные збирать на царское величество и отдавать в его государеву казну тем людем, которых царское величество пришлет. Да тем же присланым людем, кого для тое зборные казны царское величество пришлет, и над теми зборщиками смотрить, чтоб делали правду..
2. Писарю войсковому, чтоб по милости царского величества 1000 золотых польских для подписков давать, а на судей войсковых по 300 золотых польских, а на писаря судейского по 100 золотых польских, на писаря да на хорунжего полкового по 50 золотых, на хорунжего сотницкого 30 золотых, на бунчюжного гетманского 50 золотых.
Царское величество пожаловал велел быть по их челобитью, а давать те деньги и с тамошних доходов.
3. На писаря, и на судей войсковых на 2 человека, и на всякого полковника, и на ясаулов войсковых и полковых чтоб по мельнице было для прокормленья, что росход имеют великой.
Царское величество пожаловал велел быть по их челобитью.
4. На поделку наряду войскового, и на пушкарей, и на всех работных людей, которые у наряду бывают, чтоб царское величество пожаловал изволил учинить свое царское милостивое призренье, как в зиму, так и о станах, також де на обозного арматного 400 золотых,; а на хорунжего арматного 50 золотых.
Царское величество пожаловал велел давать ис тамошних доходов
5. Послы, которые издавна к Войску Запорожскому приходят из чюжих краев, чтоб гетману и Войску Запорожскому, которые к добру были, вольно приняти, а только чтоб имело быть противно царского величества, то должни они царскому величеству извещати.
По сей статье царское величество указал: послов о добрых делех принимать и отпускать. А о каких делех приходили и с чем отпущены будут, о том писать к царскому величеству подлинно и вскоре. А которые послы присланы от кого будут царскому величеству с противным делом, и тех послов и посланников задерживать в Войске и писать об них о указе к царскому величеству вскоре ж, а без указу царского величества назад их не отпускать. А с турским салтаном и с польским королем без указу царского величества не ссылатца.
6. О митрополитье киевском посланником изустной наказ дан. А в речах посланники били челом, чтоб царское величество пожаловал велел дать на его маетности свою государскую жаловальную грамоту.
Царское величество пожаловал: митрополиту и всем духовного чину людем на маетности их, которыми они ныне владеют, свою государскую жаловальную грамоту дать велел.
7. Чтоб царское величество изволил рать свою вскоре прямо к Смоленску послать, не отсрочивая ничего, чтоб неприятель не мог исправитца и с иными совокупитися, для того что войска ныне принужены, чтоб никакой их лести не верили, естьли б они имели в чем делать.
Царское величество изволил на неприятеля своего, на польского короля, итти сам, и бояр, и воевод послать со многими ратьми по просухе, как конские кормы учнут быть.
8. Чтобы наемного люду зде по рубежу от ляхов для всякого безстрашия с 3000 или, как воля царского величества будет, хотя и больши.
Царского величества ратные люди всегда на рубеже для Украины обереганья есть и вперед стоять учнут.
Обычай тот бывал, что всегда Войску Запорожскому платили. Бьют челом и ныне царскому величеству, чтоб на полковника по 100 ефимков, на ясаулов полковых по 200 золотых, на ясаулов войсковых по 400 золотых, на сотников по 100 золотых, на казаков по 30 золотых польских давать.
И в прошлых годех присылал к царскому величеству гетман Богдан Хмельницкий и все Войско Запорожское и били челом многижды, чтоб его царское величество их пожаловал, для православные християнские веры и святых божиих церквей за них вступился, и принял их под свою государеву высокую руку, и на неприятелей их учинил им помочь. И великому государю нашему его царскому величеству в то время под свою государеву высокую руку приняти было вас не мочно, потому что у его царского величества с короли польскими и великими князи литовскими было вечное докончанье. А что с их королевские стороны царского величества отцу, блаженные памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии самодержцу и многих государств государю и обладателю, и деду его государеву, блаженные памяти великому государю святейшему патриарху Филарету Никитичю московскому и всеа Русии, и великому государю нашему царю и великому князю Алексею Михайловичи всеа Русии самодержцу его царскому величеству учинились многие безчестья и укоризны. И о том по королевским грамотам, и по сеймовому уложению, и по констытуцыи, и по посольским договорам царское величество ожидал исправленья. А гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское хотел с королем польским помирить через своих государевых великих послов тем способом: буде Ян Казимер король учинит с ними мир по Зборовскому договору, и на православную християнскую веру гонения чинить не учнет, и униятов всех выведет, и царское величество винным людем, которые за его государскую честь довелись смертные казни, вины их хотел отдать. И о том посылал к Яну Казимеру королю своих государевых великих и полномочных послов, боярина и наместника велико пермского князя Бориса Александровича Репнина-Оболенского с товарыщи.
И те царского величества великие и полномочные послы о том миру и о поступках королю и паном раде говорили всякими мерами. И Ян Казимер король и паны рада ни на которую меру не сошли, и то великое дело поставили ни во что, и тех царского величества великих и полномочных послов отпустили без дела. И великий государь наш его царское величество, видя такие с королевские стороны многие неисправленья, и грубости, и неправды и хотя православную християнскую веру и всех православных християн от гонителей и хотящих церкви Божия разорити и веру християнскую искорените, от латын оборонити, под свою государеву высокую руку вас принял. А для вашие обороны собрал руские, и неметцкие, и татарские рати многие. Идет сам великий государь наш его царское величество на неприятелей християнских и бояр своих, и воевод шлет со многими ратьми. И на тот ратной строй по его государеву указу роздана его государева казна многая. И ныне им, посланником, о жалованье на Войско Запорожское говорить, видя такую царского величества милость и к ним оборону, не довелось. А как был у гетмана у Богдана Хмельницкого государев ближней боярин и наместник тверской Василей Васильевич Бутурлин с товарыщи, и гетман говорил с ними в розговорех о числе Войска Запорожского, чтоб учинить 60 000. А хотя б де того числа было и больши, и государю де в том убытка не будет, потому что они жалованья у государя просить не учнут. Да и им, Самойлу и Павлу, и иным людем, которые в то время при гетмане были, про то ведомо ж. А что в Малой Росии в городех и местех каких доходов, и про то царскому величеству не ведомо, и великий государь наш его царское величество посылает доходы описать дворян. А как те царского величества дворяня доходы всякие опишут и сметят, и в то время о жалованье на Войско Запорожское по розсмотренью царского величества и указ будет. А ныне царское величество, жалуя гетмана и все Войско Запорожское, хочет послать своего государева жалованья по давным обычаям предков своих, великих государей царей и великих князей росийских, гетману и всему Войску Запорожскому золотыми.
10. Крымская орда если бы имела вкинутися, тогда от Астрахани и от Казани надобно на них наступати. Тако ж де и донским казаком готовым быть, а ныне еще в братстве дать сроку и их не задирать.
Царского величества указ и повеленье на Дон к козаком послано: буде крымские люди задору никакова не учинят, и на них ходить и задору чинить не велено. А будет крымцы задор учинят, и в то время царское величество укажет над ними промысл чинить.
11. Кодак город на рубеже от Крыму, в котором гетман всегда по 400 человек держит и кормы всякие им дает, чтоб и ныне царское величество пожаловал кормами и порохом, к наряду изволил построите. Также и на тех, которые за порогами коша берегут, чтоб царское величество милость свою изволил показать: понеже нельзя его самого без людей оставляти.
О той статье царского величества милостивой указ будет вперед, как про то ведомо будет, по скольку каких запасов в те места посылывано и сколько будет доходов в зборе на царское величество.
А что в письме ж в вашем написано: как великий государь наш его царское величество гетмана Богдана Хмельнитцкого и все Войско Запорожское пожалует свои государские грамоты на вольности ваши дать велит, тогда вы смотр меж собою учините, хто будет казак или мужик, а чтоб число Войска Запорожского было 60 000. И великий государь наш его царское величество на то изволил им, числу списковым казаком быть велел. И как вы, посланники, будете у гетмана у Богдана Хмельнитцкого, и вы б ему сказали, чтоб он велел казаков разобрать вскоре и список им учинил. Да тот список за своею рукою прислал к царскому величеству вскоре.
Такое письмо дано посланником. Писано на столбцах белоруским письмом без дьячей приписи. Писал Степан, да Тимофей, да Михайло.
(ЦГАДА, ф. Посольский приказ, Малороссийские дела, 1654, д. 4. л. 328–347а. Отпуск. Опубл. Акты ЮЗР, т. X, с. 477–184. Полное собрание законов Российской империи, собрание 1-е, т. X, № 119, с.311–314.)
Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | Все
© Все права защищены
(продолжение)
Торжественное посольство боярина Бутурлина на Украину. – Переяславская рада 8 января 1654 года и присяга на подданство. – Отклоненное послом требование взаимной присяги. – Награды Бутурлину и его товарищам.
9 октября 1653 года, после богослужения в Успенском соборе и целования царской руки, из Москвы выехали на Украину названные выше великие и полномочные послы. При сем боярин Бутурлин наименован был наместником Тверским, а окольничий Алферьев наместником Муромским. Их сопровождала большая свита: кроме духовенства, она заключала до 50 человек стольников, стряпчих, жильцов, дворян, подьячих и переводчиков и 200 стрельцов приказа (полку) Артамона Матвеева . При стрельцах находился и сам их голова, т. е. Матвеев.
Послы снабжены были соответственными грамотами и подробными наказами, а для раздачи гетману, всей старшине Запорожского войска и высшему духовенству они везли с собой богатую соболиную казну. Дорогой их нагнал гонец с приказом: в Путивле подождать назначенные для гетмана булаву, знамя, ферязь и шапку горлатную. Прибыв в Путивль 1 ноября послы, согласно наказу, послали в Чигирин подьячего проведать, где находится гетман. Последний, как известно, находился в Жванецком походе, и великим послам, подобно Стрешневу и Бредихину, довольно долго пришлось ожидать его возвращения. Послы, впрочем, не теряли времени даром, а всеми способами усердно собирали вести о положении дел на Украине, о действиях гетмана, о поляках, крымцах и т. п.; пересылались также со Стрешневым и обо всем отправляли донесения в Москву. Между прочим, донесли, что в Миргород пришло распоряжение от, Хмельницкого строить большой дом для его жены, для чего до 500 подвод свозят из разных городов разобранные панские хоромы; а другой двор там же строят для писаря Выговского .
3 декабря в Путивль приехал из обоза под Жванцем кальницкий полковник Федоренко с казацкою свитою, привез листы от гетмана послам и предложил проводить их в Переяслав, туда приглашал гетман, а не в Чигирин потому, что этот город мал и скуден хлебом и кормом, по причине саранчи и засухи. Послы отпустили Федоренка назад, а сами оставались в Путивле, все еще ожидая из Москвы гетманских регалий и дальнейших распоряжений. Получив все это, только 20 ноября посольство двинулось из Путивля за рубеж. Тут с первого казацкого городка Корыбутова начались торжественные встречи, по гетманскому распоряжению. За десять верст от городка посольство встретил сын Федоренка с сотней казаков под знаменем и говорил приветствие. В Николаевском храме городка служили ехавшие с послами московские духовные лица; причем благовещенский дьякон Алексей «кликал многолетье» государю, государыне и благоверным царевнам; на правом клиросе «пели многолетие» священники и дьяконы монастырей Чудова и Саввы Сторожевского, а на левом местный священник с причетниками. Собравшееся в церковь население молилось и плакало от радости, «что Господь Бог велел им быть под государевою рукою». Затем подобные встречи и молебствия происходили и далее. В Красном навстречу, кроме казаков со знаменем, вышли также священники в ризах со крестами, иконами и святой водой при колокольном звоне и пушечной пальбе. Далее следовали городок Ивоница, полковой город Прилуки (где встречал полковник Воронченко), местечки Галица, Быково, Барышевка и пр. Во время своего торжественного шествия послы постоянно обменивались гонцами и грамотами с Хмельницким и Выговским.
31 декабря посольство достигло Переяслава. За пять верст его встретил переяславский полковник Павел Тетеря с сотниками, атаманами и 600 казаками при звуках труб и литавр. Сошед с коня, полковник обратился к боярину Бутурлину и другим послам с приветствием, которое указывало на его знакомство с риторикой и начиналось словами: «Благоверный благоверного и благочестивый благочестивого государя царя и великого князя Алексея Михайловича , всея Руси самодержца и многих государств государя и обладателя, его государского величия великий боярине и прочие господне! С радостию ваше благополучное приемлем пришествие» и т. д. У городовых ворот ожидало население с женами и детьми и городское духовенство со крестами и образами. Когда послы и их свита приложились к образам и окропились св. водою, протопоп Григорий также говорил им приветственное слово, которое закончил так: «Радующежеся внийдите в богоспасаемый град сей, советуйте мирная, благая и полезная всему христианству, яко да вашим благоустроением под его царского пресветлого величества тихо осеняющими крилы почиет и наше Малыя России православие». Отсюда посольство вместе с крестным ходом пешее двинулось в соборный Успенский храм, куда внесли и московский образ Спаса, отпущенный царем на Украину с послами. В соборе совершено молебствие о здравии царя, царицы и царевен. Из собора послы при пушечной пальбе в сопровождении казачества отправились на отведенное им подворье.
Гетман в то время пребывал в Чигирине и пока не ехал в Переяслав по причине трудной переправы через Днепр, по которому шли ледяные икры, и река еще не стала. 6 января в день Крещенья от Переделана был крестный ход на реку Трубеж, на Иордан; вместе с переяславским духовенством тут служили и московские, именно: архимандрит казанского Преображенского монастыря Прохор, рождественский протопоп Андреян, Саввы Старожевского поп Иона и дьяконы, Перед вечером в этот день прибыл гетман, а на следующий день и писарь Выговский. По призыву гетмана в Переяслав съехались многие полковники и сотники. Вечером 7-го числа Хмельницкий приехал на посольское подворье с Выговским и полковником Тетерею. Боярин Бутурлин с товарищи сообщил ему милостивое государево решение или указ на его челобитье (о подданстве), и условился с ним, чтобы на завтра гетман объявил указ о съезжем дворе и затем совершилась бы присяга на верность государю.
Так и было все исполнено.
Поутру 8 января сначала происходила у гетмана тайная рада из полковников и всей войсковой наличной старшины, которая тут подтвердила свое согласие на московское подданство. Затем долгое время на городской площади били в барабан, пока во множестве собрались казаки и прочие жители Переяслава на всенародную раду. Раздвинули толпу, устроили просторный круг для войска и старшины. Посреди круга стоял гетман под бунчуком, а около него судьи, есаулы, писарь и полковники. Войсковой есаул велел всем молчать. Когда водворилась тишина, гетман обратился к народу с речью.
«Панове полковники, ясаулы, сотники и все войско Запорожское И вси православные христиане! – начал он. – Ведомо вам всем, как нас Бог освободил из рук врагов, гонящих Церковь Божию и озлобляющих все христианство нашего православия восточного, что уже шесть лет живем без государя в нашей земле в беспрестанных бранях и кровопролитиях с гонители и враги нашими, хотящими искоренить Церковь Божию, дабы имя русское не помянулось в земле нашей; что уже вельми нам всем докучило, и видим, что нельзя нам жити более без царя. Для того ныне собрали есми раду явную всему народу, чтоб есте себе с нами обрали государя из четырех которого вы хощете». Затем последовало указание на Турецкого султана, Крымского хана, Польского короля и Московского царя. Первые два басурмане и враги христиан; третий действует заодно с польскими панами, которые жестоко утесняют православный Русский народ. Остается единоверный благочестивый царь восточный, «Кроме его высокие царские руки, – закончил гетман, – благотишайшего пристанища не обращен, а будем кто с нами не согласует, теперь куцы хочет вольная дорога».
На эту речь весь народ возопил: «Волим под царя восточного, православного!»
Полковник Тетеря, обходя круг, на все стороны спрашивал: «Все ли так соизволяете?»
«Вси», – единодушно отозвался народ.
«Буди тако», – молвил, гетман. – «Да Господь Бог нас укрепит под его царскою крепкою рукою».
«Боже утверди, Боже укрепи, чтоб есми вовеки вси едино были!» – повторял народ.
Переяславская рада 1654 г. Картина М. Хмелько, 1951
Хмельницкий со старшиной отправился на съезжий двор, где его ожидал боярин Бутурлин с товарищи. Боярин объявил о государевой грамоте к гетману и всему войску Запорожскому и вручил ему эту грамоту. Гетман поцеловал ее, распечатал, и, отдав писарю Выговскому, велел читать вслух. После прочтения гетман и полковники выразили свою радость и свою готовность служить, прямить и головы складывать за государя. Спросив их царским именем о здоровье, Бутурлин обратился к гетману с речью, в которой изложил вкратце о постоянно возобновлявшемся челобитье его царскому величеству принять Запорожское войско под его высокую руку, о тщетных попытках царя помирить казаков с поляками и удержать сих последних от гонения на православную веру, о совершившемся согласии царя на челобитье. Закончил боярин призывом к верной службе государю и обещанием царской милости войску и обороны от врагов.
Со съезжего двора гетман и царские послы поехали в карете к соборному Успенскому храму. Здесь уже ожидали их московские духовные лица с архимандритом Прохором и местное духовенство с протопопом Григорием, которое встретило их на паперти со крестами и кадилами. В церкви духовенство, облачась в ризы, хотело начать чтение присяги по чиновной книге, присланной из Москвы. Но тут возникло некоторое затруднение или, точнее, произошло первое столкновение самодержавного московского строя с польскими понятиями и обычаями, которым не осталась чужда и Малорусская украйна.
Хмельницкий вдруг изъявил желание, чтобы московские послы именем своего государя учинили присягу не нарушать вольностей войска Запорожского, соблюдать все его состояния с их земельными имуществами и не выдавать его польскому королю. Боярин Бутурлин с товарищи ответили, что в Московском государстве подданные чинят присягу своему государю, а не наоборот, а затем обнадеживали, что царь пожалует гетмана и войско Запорожское, вольностей у них не отнимет и какими маетностями кто владел, тем велит владеть по-прежнему.
Гетман сказал, что он поговорит о том с полковниками, и пошел на двор к Павлу Тетере. Там происходило совещание, а послы и духовенство стояли в церкви и ждали. Старшина прислала Тетерю и еще миргородского полковника Сахновича, которые повторили ту же просьбу; а Бутурлин повторил тот же свой ответ, говоря: «николи того не повелось, чтобы подданным давать присягу за своего государя, а дают присягу подданные государю». Полковники указали на польских королей, которые присягают своим подданным. Послы возразили, что «того в образец ставить непристойно, потому что те короли неверные и не самодержцы», и убеждали полковников «таких непристойных речей не говорить». Полковники попробовали сослаться на казаков, которые будто бы требуют присяги. Бутурлин напомнил, что великий государь принял их под свою высокую руку по их же челобитью ради православной веры, и советовал таких людей от непристойных слов унимать. Московский боярин-дипломат при сем искусно заметил, что государь вероятно пожалует войско Запорожское еще большими милостями и льготами, чем сами польские короли. Полковники ушли; вскоре гетман и вся старшина воротились и объявили, что они во всем полагаются на милость государя и «веру (присягу), по евангельской заповеди, великому государю вседушно учинить готовы».
После того архимандрит Прохор привел к присяге гетмана и старшину по чиновной книге. По окончании ее благовещенский дьякон Алексей (вероятно, обладавший хорошим голосом) кликал государю многолетие. Многие из предстоявшего народа проливали слезы радости. Гетман с послами поехал в карете на съезжий двор, куда полковники и прочие люди пошли пешком. Там гетману вручили от царя знамя, булаву, ферязь, шапку и соболи; вручение каждой из этих вещей боярин Бутурлин, согласно своему наказу, сопровождал соответственным словом. Например, отдавая шапку, он говорил: «Главе твоей, от Бога высоким умом вразумленной и промысл благоугодный о православия защищении смышляющей, сию шапку пресветлое царское величество в покрытие дарует, да Бог здраву главу твою соблюдая, всяцем разумом ко благу воинства преславного строению вразумляет» и т. д. За гетманом роздано было «государево жалованье» (соболи и другие подарки) Выговскому, полковникам, есаулам и обозничему. Хмельницкий со старшиной возвращался к себе на двор пеший в пожалованных ему ферязи и шапке с булавою в руке, а перед ним несли развернутое знамя.
На следующий день архимандрит с освященным собором в том же храме приводили к присяге сотников, полковых есаулов и писарей, простых казаков и мещан. Затем послы вытребовали от гетмана роспись городам и местам, которыми владеет войско Запорожское, для того, чтобы в большие города ехать самим для отобрания присяги, а в иные послать стольников и дворян. В происходивших затем беседах гетмана с послами он высказывал пожелания, которые просил довести до государя. А именно: во-первых, чтобы всякий оставался в своем чину, шляхтич шляхтичем, казак казаком, а мещанин мещанином, а по смерти его маетность не отнимать у жены и детей, как то делали поляки, которые эти маетности отбирали на себя; во-вторых, учинить войско Запорожское в 60.000 человек, да хотя бы и больше того, тем лучше, потому что «жалованья они у царского величества на тех казаков не просят». Послы обнадежили гетмана царским согласием на эти пожелания. Все же имения королевские, панские, католических церквей и монастырей условлено было отобрать на государя.
Писарь Выговский продолжал усердствовать; уверял, что и в литовских городах, узнав о совершившемся в Малой России, многие поспешат также перейти под высокую царскую руку, и вызвался написать о том в Могилев к знакомому ему православному шляхтичу, а последний с могилевцами будет писать в другие города. Однако это усердие не помешало ему 12 января вместе с полковниками придти к послам и просить у них по образцу польскому письменного обязательства в том, что вольности, права и маетности казацкие не будут нарушены. Это будто бы нужно было полковникам, приехав в свои полки, показать людям, а иначе в городах будет сомнение, когда стольники и дворяне начнут отбирать присягу. Послы конечно отклонили и эту просьбу, назвав ее «делом нестаточным». Местные православные шляхтичи также явились к послам с просьбой оставить за ними разные уряды, которые они сами себе понаписали. Эта просьба также была устранена и названа «непристойною». Гетман простился с послами и уехал в Чигирин.
Сеунщиком, т. е. вестником, к государю с отписками послов отправился стрелецкий голова Артамон Матвеев.
Послы разослали стольников, стряпчих и дворян в города всех 17 малороссийских полков для отобрания присяги; а сами 14 числа отправились в Киев, куда и прибыли через два дня. За десять верст от города еще до переправы через Днепр послов встречали киевские сотники с знаменами и более тысячи казаков. А не доезжая городского валу версты полторы от Золотых ворот, они были встречены киевскими игумнами и настоятелями, выехавшими в возках и санях с митрополитом Сильвестром, черниговским епископом Зосимою и печерским архимандритом Иосифом во главе. Митрополит, как известно, совсем не радовался перемене польского подданства на московское, но должен был скрывать свои чувства. Вышед из возка, он сказал приветственное слово: в его лице, – говорил Сильвестр, – приветствуют послов Владимир Святой , Андрей Первозванный, Антоний , Феодосий и печерские подвижники . Затем поехали в Софийский собор , у которого их встретили все соборные, монастырские и приходские священники в ризах, со крестами, образами, хоругвями и святой водой. В соборе митрополит отслужил молебен о здравии царя и его семейства, а архидиакон провозглашал им многолетие. После чего боярин В. В. Бутурлин обратился с словом к митрополиту. Упомянув о прошлых неоднократных челобитьях государю гетмана и всего войска Запорожского, относительно принятия их под государеву высокую руку, он сказал, что митрополит никогда в этих челобитьях не участвовал и «царской милости себе не поискал»; а потому боярин просил, «чтобы митрополит им объявил, для какие меры великому государю он не бил челом и не писывал?» Сильвестр отозвался неведением о сих челобитных. Бутурлин именем государя спросил митрополита, епископа, архимандритов и весь освященный собор «о спасенном пребывании», т. е. о здоровье; духовные власти благодарили за эту государеву милость.
На другой день послы приводили к присяге киевских казаков и мещан. Но тщетно посылали они стольников и подьячих с требованием к присяге митрополичьих и печерских служилых шляхтичей, дворовых и мещан. Сильвестр Коссов и Иосиф Тризна отговаривались тем, что то люди вольные, служат по найму, никаких маетностей за ними нет, а потому присягать им не нужно. Целые два дня эти духовные власти упорствовали; но настойчивость московских послов взяла верх; требуемые люди были присланы и приведены к присяге. Чтобы на всякий случай сохранить за собой расположение польского правительства, митрополит завел с ним тайные сношения и указывал на то, что должен был покориться силе.
Покончив с присягой в Киеве, послы отправились в Нежин. Здесь, за 5 верст от города, встречали их полковник Золотаренко и протопоп Максим; последний говорил приветствие, потом в Троицком соборе служил молебен; а на следующий день, 24 января, происходила присяга. То же повторилось в Чернигове, где молебен служил в Спасском соборе его протопоп Григорий. Отправив князя Данила Несвицкого приводить к присяге города и местечки Черниговского полка, В.В. Бутурлин с товарищи 30 января приехал опять в Нежин, и здесь ожидал государева указа о своем возвращении в Москву. Он продолжал тщательно собирать отовсюду вести о том, что делалось на Украине, в Польше и обо всем посылать донесение государю; переписывался с гетманом, а также с князем Федором Семеновичем Куракиным, который был назначен воеводой в Киев, и вместе с товарищами, своими в Путивле поджидал прихода ратных людей.
В ночь на 1 февраля в Нежин приехал Артамон Матвеев с царской грамотой, которая приказывала Бутурлину с товарищи ехать в Москву. Того. же числа они отправились. Их ожидал самый милостивый прием за успешное исполнение «государева дела». В Калугу послан им навстречу стольник А.И. Головин, чтобы от имени государя спросить о здоровье и сказать похвальное слово. Особенная похвала воздавалась им за то, что они с достоинством и твердостью отклонили настояние гетмана и старшины о присяге на соблюдение казацких вольностей. Награждены они были щедрою рукою. Боярин В.В. Бутурлин получил дворчество с путем, золотную атласную шубу на соболях, золоченый серебряный кубок с кровлею, четыре сорока соболей и 150 рублей придачи к его окладу, который был в 450 руб. (А в путь ему назначена половина доходов с некоторых Ярославских рыбных слобод и кружечных дворов и судных пошлин, другая половина шла на государя). Окольничему Ив. В. Алферьеву пожалованы такая же шуба, два сорока соболей и 70 рублей денежной придачи к окладу (к 300 р.); а думному дьяку Лар. Лопухину шуба, кубок, два сорока соболей и некоторая прибавка к окладу (к 250 р.). «Соболи все по 100 руб. сорок», т. е. сравнительно высокой цены. Награды эти объявил им думный дьяк Алмаз Иванов за царским столом на Святой неделе, в конце марта. С таким торжественным объявлением очевидно медлили, пока были приведены к концу щекотливые переговоры с гетманским посольством о правах Малороссийского народа.
Меж тем 5 февраля царица Марья Ильинична родила сына и наследника Алексея. Это событие тотчас послужило средством соединить в общей радости и Великую, и Малую Русь. В последнюю был отправлен стольник Палтов с известительными грамотами и с милостивым царским словом, именно в Чигирин и в Киев. Гетман отвечал поздравительным посланием, низшее и высшее киевское духовенство, т. е. митрополит и Печерский архимандрит, совершили благодарственные молебствия с возглашением обычного многолетия царю, царице, новорожденному царевичу и царевнам .
Переяславская рада. "Чтоб мы едино все навеки были"
<...> 1 октября в Москве был созван земский собор всех чинов московского государства. В Грановитой палате, где проходил собор, было объявлено " о неправдах польского короля и о присылках гетмана Богдана Хмельницкого с челобитьем о подданстве". До сведения собравшихся было доведено о результатах миссии князя Репнина-Оболенского и предыдущих посольств в Варшаву, об отказе поляков в наказании виновных в умалении титулов царского величества (самого Алексея Михайловича и его отца Михаила Федоровича). Думный дьяк сообщил также, что государь готов был простить виновных в оскорблении царской чести взамен на уничтожение унии на Украине и отказ от преследования православных, но поляки и на это не согласились. Наконец, извещалось, что гетман Хмельницкий с Запорожским Войском уже много лет просит принять его под царскую руку и далее тянуть с решением этого вопроса нельзя, так как турецкий султан прислал к гетману послов и зовет казаков под свою власть.
После этого собору предлагалось ответить на вопрос: принимать или не принимать гетмана запорожского со всем войском под царскую руку?
Собор (собственно его боярская часть) принял следующее решение:
|
"за честь царей Михаила и Алексея стоять и против польского короля войну вести, а терпеть того больше нельзя. Гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с городами их и землями чтоб государь изволил принять под свою высокую руку для православной христианской веры и святых божьих церквей, да и потому доведется их принять: в присяге Яна Казимира короля написано, что ему никакими мерами за веру самому не теснить и никому этого не позволять; а если он этой присяги не сдержит, то он подданных своих от всякой веры и послушания делает свободными. Но Ян Казимир своей присяги не сдержал, и, чтоб казаков не отпустить в подданство турскому султану или крымскому хану, потому что они стали теперь присягою королевскою вольные люди, надобно их принять". |
Гости и торговые люди вызвались предоставить средства для ведения будущей войны, служилые люди обещали биться против польского короля, не щадя голов своих. Патриарх и духовенство благословили государя и всю державу на предстоящую войну с Польшей за веру.
24 декабря, после известных событий под Жванцем, запорожский гетман возвратился в Чигирин. Здесь его уже ожидали царские посланники стольник Стрешнев и дьяк Бредихин, которые объявили ему, что царь принимает казаков со всеми городами и землями под свою руку. Русские люди долго запрягают, но быстро ездят: Хмельницкий 28 декабря только отправил в Москву благодарственную грамоту, а 31 декабря в Переяславль прибыли уже новые царские послы боярин Бутурлин, окольничий Алферьев и думный дьяк Лопухин с основной целью принять присягу от гетмана и всего казачьего войска. В Малороссии уже знали зачем едут царские послы и по всему пути следования их встречали хлебом и солью. Переяславльский полковник Павел Тетеря с 600 казаков встретил их за пять верст от города и, сойдя с лошади, произнес приличествующую данному случаю речь. Он объяснил также, что гетман хотел быть в Переяславле раньше послов, но нельзя переехать Днепр, поэтому они со Стрешневым пока находятся в Чигирине.
1 января (как утверждает Н.И. Костомаров или 6 января,по мнению, С.М. Соловьева) в Переяславль прибыл гетман. На другой день приехал войсковой писарь Выговский, полковники и сотники. Поздней ночью 7 января или ранним утром 8 января у гетмана со старшиной состоялась тайная рада, на которой было решено прейти под царскую руку.
Однако не все старшины согласились с этим решением. Иван Богун еще в начале 1653 года резко выступал против перехода в московское подданство, указывая, что тем самым казаки попадут еще в более тяжелое положение, чем сейчас. Богун напоминал, что в Москве даже бояре официально именуют себя царскими рабами, а уж что говорить о простом народе? Его слова произвели большое впечатление не только на молодых казаков, но даже и на представителей "значного" казачества. В этот же раз, 8 января 1654 года, Иван Богун также высказался против перехода в подданство русскому царю и вместе со своими бужанами отказался принести присягу. Правда, это не помешало ему до самой смерти Хмельницкого честно выполнять свой долг по защите отечества от поляков. Отказался присягнуть московскому царю и полковник Иван Серко (Сирко) будущий знаменитый кошевой запорожского низового войска, который прямо из Переяславля уехал на Запорожье.
После тайной рады в тот же день назначена была явная рада. С раннего утра довбыши в течение часа били в барабан, чтобы народ сходился на центральную площадь. Наконец, в окружении старшины появился гетман, обратившийся к собравшимся с речью. Хмельницкий напомнил, что уже на протяжении шести лет длится война за веру, казаки не имеют своего царя и дальше так жить нельзя. Поэтому и собрана рада, чтобы выбрать себе государя из четырех кандидатур: турецкого султана, крымского хана, короля польского или православного Великой России государя царя и великого князя Алексея Михайловича.
Народ на площади завопил: "Волим под царя восточного православного!". Полковник Тетеря, обойдя площадь по кругу, еще раз уточнил единодушное ли это мнение. "Все единодушно"- раздался ответ.
Тогда гетман произнес: " Будь так, да господь бог наш укрепит нас под его царскою крепкою рукою". На эти слова народ ответил: " Боже, утверди! Боже укрепи! Чтоб мы вовеки все едино были".
Затем были оглашены статьи договора предложенного царскими послами. Смысл его сводился к тому, что вся Украина в границах Зборовского договора, то есть, приблизительно, включая нынешние Полтавскую, Киевскую и Черниговскую области, а также часть Волыни и Подолии, присоединялась под именем Малой России к московскому государству, то есть входила в его состав.
Договор предусматривал предоставление этому административно-территориальному образованию некоторой автономии с довольно широкими полномочиями гетманской власти. В последующем эти территории и сама эпоха правления гетманов получили у историков название Гетманщины. Сохранялось местное управление, особый суд, выбор гетмана вольными людьми. Гетман имел право принимать послов и сноситься с иностранными державами. Сохранялись права шляхетского, духовного и мещанского сословий. Официально вводился реестр в количестве 60 000 казаков, но предел охочих казаков не ограничивался. Малороссия должна была платить государю ежегодную дань, но без вмешательства царских сборщиков. Забегая вперед, следует отметить, что до конца своих дней Хмельницкий не выплатил Москве ни рубля в виде дани, а все деньги, поступающие от налогов и сборов, использовал на собственные нужды, в частности, на комплектование войск, которых у него было гораздо больше, чем предусматривал реестр.
Принеся присягу на верность царю, гетман и старшина в свою очередь настаивали на том, чтобы и послы принесли присягу за царя (как это было принято у поляков), однако послы отказались это сделать, указав, что "польские короли неверные, не самодержавные, не хранят своей присяги, а слово государево не бывает переменно".
Из Переяславля послы поехали по городам для приведения к присяге лиц духовного звания и мещан. Несмотря на то, что сам митрополит Сильвестр Косов встречал их, не доезжая Киева, за полторы версты до Золотых ворот, особого желания присягать на верность Москве он не имел. Другие представители духовенства не только не присягнули сами, но не пускали для принятия присяги подвластных им шляхтичей, монастырских слуг и вообще людей из всех монастырских владений.
Такое прохладное отношение духовенства к результатам Переяславской рады объясняется просто. Сильвестр Косов, сам по происхождению шляхтич, был избран митрополитом киевским в то время, когда Хмельницкий освободил Украину от поляков и притеснений православной вере в Киеве не было. Поляки не пустили его участвовать в работе сейма, но зато у себя в Киеве он никому не подчинялся- константинопольский патриарх был далеко. При подданстве же Малороссии московскому государю избежать власти патриарха московского было не возможно, и с прежней самостоятельностью приходилось распрощаться. Местное духовенство по тем же причинам также не испытывало притеснений в отправлении службы, а к великорусским священникам относилось свысока, считая вообще весь московский народ грубым и невежественным.
Казацкая старшина и приставшие к казакам русские шляхтичи в большинстве своем были солидарны с Иваном Богуном, опасаясь, что они будут лишены своих новообретенных прав и привилегий. Их идеалом было независимое казацкое государство и приносили присягу многие из них, скрепя сердце, только по крайней нужде.
Что касается большинства населения, то народ присягал на верность царю без принуждения, хотя и не без недоверия. Многие боялись, что московиты начнут вводить на Украине свои порядки, запретят носить сапоги и черевики, а переобуют всех в лапти.
В конечном итоге, в начале марта 1654 года в Москву прибыли посланники гетмана Хмельницкого генеральный судья Самойло Богданович Зарудный и переяславский полковник Павел Тетеря с просьбой утвердить упоминавшиеся статьи договора. Они были утверждены без проволочек, а гетману в наследственное владение был подарен город Гадяч.
Евтушенко Валерий Федорович
Загрузка...